Жестокий 3. Искупление - Анастасия Шерр
– Ты мне скажи. Кто ты? – звучит не к месту хрипло. Я всеми силами держусь, чтобы не расслабиться и не отдаться его объятиям. Но тело подводит, не хочет слушать доводы разума. И страх меркнет на фоне других чувств. Таких не нужных сейчас, таких глупых и необузданных.
– Что изменится для тебя, если скажу, что я – это он?
Сложный вопрос, да. Изменится всё. В первую очередь я смогу отказаться от него. Я не смогу любить врага. А вот Уэйна… Его очень даже смогла бы.
– Я прогоню тебя, – отвечаю, совершенно не веря собственным словам.
– У тебя не получится. Я сильнее.
Какое-то время смотрим друг другу в глаза, я отвожу взгляд первой.
– Отпусти меня. Пожалуйста.
– Если ты не прекратишь эту истерику, я буду вынужден помочь тебе, – всё так же горит кожа на скуле. Он прожигает меня своим взглядом едва ли не буквально.
– И как ты это сделаешь? – изучаю татуировку на шее. Теперь, когда всё в голове смешалось, мне начинает казаться, что я уже видела все эти рисунки на теле Басаева. Но чем дольше Уэйн удерживает меня рядом, тем сильнее я сомневаюсь в собственных догадках.
– У тебя тревожное расстройство, Сандра. И, судя по всему, затяжная депрессия. Поверь психу, за которого не решились взяться лучшие психиатры, тебе нужна помощь.
Поднимаю глаза, вонзаюсь взглядом в его лицо. Оно по-прежнему мало о чём говорит. Но теперь я могу различить сочувствие.
Да. Жалость – это именно то, что любой молодой женщине хотелось бы вызывать у обожаемого тысячами миллионера. Жуть какая-то.
– Мне не нужна ни твоя помощь, ни чья-либо ещё. Я прекрасно себя чувствовала до того, пока на моем пути не возник ты. Так что, причина не во мне, а в тебе.
– Как скажешь, – его пальцы разжимаются, но только для того, чтобы подхватить меня на руки. Автоматом обнимаю Уэйна за шею, а тот, впившись в мой рот озверевшим поцелуем, врезается в стену. Распластывает меня по ней, подхватывает под ягодицы. Полы халата распахиваются, а трусики, которые я успела надеть, отодвигаются в сторону, и я вскрикиваю от мощного толчка, заполняющего лоно до предела.
– Тебе не избавиться от меня, – вонзается сильными пальцами в мои щеки, грубо сдавливает. – Что бы ты не придумала, я всегда на шаг впереди. Всегда, – а дальше следует очередь толчков, от которых из моей головы вылетают все мысли. Все, кроме одной…
Я всегда на шаг впереди… Всегда.
Тихо выдыхаю, когда спазм внизу живота начинает стягивать внутренности в узел и, судорожно всхлипнув, кончаю на его члене. Наши взгляды направлены друг на друга и в глазах чудовища, терзающего мои тело и душу, я вижу ответ на все свои вопросы. А после он прижимается своим лбом к моему, и со стоном обильно изливается внутрь.
Моё тело обмякает, становится желейным. Взгляд, брошенный на оставшийся на полу нож тут же гаснет. Нет смысла. Я в его руках. Безоружная, беззащитная, голая и оттраханная. Им.
– Отпусти, – произношу севшим, надорванным голосом, и он опускает меня на пол. Ступни касаются мягкого ковра, а я, медленно выдохнув, прислоняюсь к стене. Не устою. Рухну прямо к его ногам.
Он тяжело выдыхает, застёгивает штаны, поправляя всё ещё стоячий член. Хватает меня за руку, тащит к дивану. Всё это молча, словно робот. Без единой эмоции.
А у меня нет сил сопротивляться. Да и что толку бороться с таким бугаиной. В любом случае проиграю. Уже проиграла, когда снова позволила себя отыметь.
– Всё хорошо. Я рядом. Тебе нечего бояться, – почти целомудренно целует меня в висок, прижимает к себе за шею. Я слышу, как сильно и быстро стучит его сердце, а прикосновения такие мягкие, осторожные, что снова начинаю сомневаться в своей адекватности. Хотя, о чём это я? Кто из нас нормален.
Сон накрывает тяжёлым покрывалом, отключая меня от реальности. Проваливаюсь в тёмную пучину без видений и мыслей. А через несколько часов резко открываю глаза и сажусь на диване. Мягкий плед сползает с обнажённого тела, и я поднимаюсь, отыскивая глазами халат. Быстро накидываю его, спешу в спальню, где всё ещё тихонечко посапывает Даня. А рядом с ним Уэйн. Полусидя, спит на моей кровати, рядом с моим сыном. Полностью одет и выглядит так свежо, словно только задремал.
– Что ты здесь делаешь? – голос звучит настороженно, глухо. Уэйн открывает глаза, взирает на меня долгим тяжёлым взглядом.
– Он плакал. Я накормил его. Взял твоё молоко в холодильнике и разогрел в микроволновке.
Ошарашенно хлопаю ресницами.
– Я всё правильно сделал, Сандра?
– Дда… Правильно.
– Отлично, – встаёт, даже не бросив взгляд на захныкавшего Даню. – Мне пора. Вечером заеду за тобой. Будь готова. Возьми тёплые вещи для себя и ребёнка.
Глава 27
Сын весь день капризничал и только к вечеру соизволил уснуть, а потому я, вымотанная и уставшая, потерявшая счет времени и злая как цепная псина, не сразу понимаю, что стучат в мою дверь. В мою новую дверь, ключи к которой всё ещё у него…
Значит, не Уэйн. Он бы вошёл без спроса, как делает обычно. И убеждаюсь в своей догадке, когда отворяю.
– Марк, – шепчу растерянно, а он, улыбнувшись, раскрывает для меня объятия.
– Сюрприз!
– Ооо… – не нахожусь я с ответом, вяленько улыбаюсь и всё же обнимаю его. – Ты уже вернулся?
– Да, закончил все дела и к тебе, – улыбка шальная, мальчишеская. Радостная. Вот от кого не приходится ожидать чего-то плохого. Хороший парень, добрый, милый. А я о нём совершенно забыла. Как о ненужной вещи.
Становится стыдно. Опустив глаза, отхожу в сторону. И, надо заметить, вовремя. Марк как раз склонился, чтобы меня поцеловать.
– Проходи. Кофе будешь? Я бы взбодрилась.
– Отличная идея. А что с твоей дверью, что-то случилось? Надеюсь, не грабители? – вот как можно быть таким внимательным и заботливым? Таким идеальным?
– Нет. Не грабители, – с моей дверью случился Уэйн. Ну, или тот, кто играет его роль. Этого я, конечно же, не скажу Марку. Убегаю на кухню, перевожу разговор в другое русло. – Ты давно вернулся?
– Пару часов назад, – обаятельно улыбается Уилсон, вызывая у меня очередную волну стыда. – Соскучился по вам. Как Дэни? Спит?
Я оставляю в покое кофейную машину, которая никак не хочет включаться и, вздохнув, сажусь напротив.
– Марк, нам нужно поговорить, – решительно смотрю ему в глаза. Этот разговор должен состояться. Сейчас.
