10 секунд - Элизабет Дэр
– Джонни не любитель посторонних, – пришлось начать оправдываться, состроив виноватую гримасу.
– Тогда, увидимся в школе, – Джейкоб подошёл и поцеловал меня, крепко придерживая за талию.
Помахав на прощание ему рукой, я подождала пока он скроется из виду, глубоко засунув руки в карманы, а потом исчезла за деревянной дверью с надписью: «Посторонним вход запрещён».
Глава 10
Я вошла в неприметный вида бар, насквозь пропахший пивом и сухой рыбой. Интерьер особо не удивлял и не отличался некой оригинальностью, также как и название. Стены, потолок и пол были выполнены по виду деревянной шлюпки на борту корабля. Вокруг хаотично расположились круглые столы на две персоны цвета прогнивших досок. Стулья в виде бочонок были точной копией и стояли, задвинутые под стол. Разнообразием это заведение вообще не отличалось, как и вкусом.
В углу стояла небольшая сцена, где пела средних лет дама с накладными ногтями, накаченными ботоксом губами кроваво-красного и париком чёрного цветов. На ней было обтягивающее синее платье с глубоким вырезом и подолом, раскрывающий её ногу до самого бедра, отливающее тысячами стразами по всему покрову, придающее ей сходство с диско шаром, хотя особенной толщиной она не отличалась, разве что только в груди. Заводило ли это мужчин? Точного ответа я дать не могу, но с уверенностью говорю, что мои глаза и уши порядком пострадали.
Аккомпанировали ей старые музыканты на еще более устаревших музыкальных инструментах. Неужели здесь было что-то старее, чем она?! Каждый раз смотря на них, я думала, что они развалятся именно сейчас, в данную минуту, но этого не происходило уже много месяцев. Их морщинистые лица выражали глубокую печаль и скуку, словно здесь они проводили время, пели просто потому, что больше ничего не доставляло им никакой радости, что вызывало у сотрудников жалость, а у посетителей нескончаемую депрессию. Пусть и мелодия, исходящая от их инструментов, была весьма заводной.
Подойдя к барной стойке, я взяла ключи у Шона. Это парень двадцати одного года от роду, работал сортировщиком и совместителем алкоголя, в современном мире такая профессия называется бармен, что очень солидно звучало, срываясь с губ. Его мелированные волосы были зализаны назад огромным количеством геля так, как это делали прекрасные кавалеры в старину или же разбойники – ужасные засранцы, воровавшие чужих девушек прямо из-под венца. Этот же не относился ни к тем, ни к другим. Он носил обтягивающие кожаные брюки и борцовку. Причём на каждый день у него была разного цвета майка. Иногда он был похож на радугу и совсем не вписывался в стандарты клуба. И где он их берет, я ни то, что знать, даже представлять не хотела.
– Шеф на месте? – звонко произнесла я тоном полный флирта.
– Конечно, Миа, как всегда, – ответил Шон, принимая во внимание мой глубокий разрез на свитере.
– Что же, рада была поболтать, – отчеканила я, улыбнувшись, убегая прочь.
Бедный парень остался стоять с широко раскрытым ртом. Сколько раз он пытался пригласить меня на свидание. Сколько раз флиртовал со мной. Но мне приходилось отказывать. Не подумайте, что я из тех, кто о себе самого высокого мнения или тех, кто смотрит на всех с высока. Хоть и на лицо Шон был приятен, но иметь парня, который флиртует с каждой третьей и воняет так, будто вылил на себя весь флакон освежителя воздуха для туалетов мне хотелось меньше всего. Ведь, что обычно первым привлекает девушку в парне? Да, многие ответят внешность, либо душа! Но, не знаю, что было со мной не так, а может в момент моего рождения матрица дала сбой, ведь первое на что я обращаю внимание – это запах. Ведь красота со временем пройдет и исчезнет, кожа станет дряблой и сухой, покрытая сыпью, мускулы исчезнут под многолетним старческим пузом, волосы поредеют, а может и вовсе выпадут, но настоящий, мужской запах не покидает вашего спутника до конца дней.
Зайдя в раздевалку и открыв собственный шкафчик, я достала рабочую форму. Она состояла из обычного белого ситцевого платья выше середины бедра, еле прикрывавшего зад и еще более коротким чёрным фартуком с прикольными рюшечками на лямках. Сняв свои «конверсы» и белые носки, я обула замшевые туфли на высоком толстом каблуке. Сегодня цвет дня был красный, а, следовательно, и ободок мой будет красный, так же, как и туфли. Приведя себя в приличный вид сексуальной, но невинной официантки, я взяла поднос и принялась за работу.
На удивление, клиентов сегодня было довольно много. Значит, зарплата будет приличной, да еще и чаевые.
– Миа, как я рада тебя видеть, – воскликнула Лорейн.
Она шла ко мне с полным подносом пустых стаканов с пенкой от пива на краях, размахивая рукой и широко улыбаясь. Лорейн – моя подруга на работе. У нас с ней прекрасные отношения. Она добрая, честная и помогает в трудную минуту. Ей двадцать восемь, но выглядит она словно топ-модель. Длинные, стройные ноги от ушей загорели после отдыха на Мальдивах с мужем и ребёнком. Сейчас её золотистые локоны, отливающие медью при попадании света, были заколоты на затылке «крабиком» в виде красной розы. Значит, ей досталась заколка. У неё был необычный цвет глаз – фиолетовый, а чёрные ресницы и строго очерченные брови лишь подчёркивали её красоту. На щеках у неё горел яркий румянец от беготни по залу, а припухшие губы слегка были приоткрыты. А самое прекрасное в ней это то, что все ее достоинства абсолютно настоящие. Как тут не радоваться, если весь интернет заполнен фальшивыми куклами, наполненные силиконом?
– Лор, – я легонько обняла её, чтобы не задеть грязную посуду, – как у вас тут дела? – попыталась выведать информацию, и вправду заинтересованная новостями бара.
– Ты не поверишь! – воскликнула она. – Наш простенький бар на углу улиц набрал популярность, потому что на прошлой неделе его посетил никто иной как мистер Кларк, – она была в восторге от таких вестей и не прочь была ими поделиться, видя ее восторг, у меня аж на сердце потеплело. – Дело в том, что это произошло абсолютно случайно. Он ничего не знал в нашем городке и зашёл в первое попавшееся заведение. Он здесь никого не знал, но его знали все. Мистер Кларк – огромная шишка в Нью-Йорке прилетел к нам, чтобы подписать бумаги по строительству учебного центра для умственно отстающих, – она отдышалась, потому что тараторила всё это время не жалея дыхания. – Он сказал, что у нас очень уютно
