Кристин Сэлингер - Отчаянная и нежная

— Ну, для этого надо поверить, что мужчины читают эротические журнальчики ради серьезных статей.

— Это то, что меня вдохновляет. — Улыбаясь, Айвор склонился и поцеловал ее в макушку.

— Не сомневаюсь. Сходная история и у противника номер два, — продолжала она. — Джон Кул, второстепенный актер из Филадельфии, чье досье содержит пьянство, нарушение общественного порядка, попытки изнасилования и тому подобное. Он начал сниматься в порнофильмах восемь лет назад, но со всех студий его выгнали за безобразное поведение. Он переехал в Техас и получил там кое-какую халтуру, затем был арестован и отдан под суд за изнасилование партнера. Защита сыграла на характере работы жертвы и спустила дело на тормозах. Джон кончил каким-то гомосексуальным фильмом, и после этого даже частные студии не хотели иметь с ним дела. Это было пять лет назад. С тех пор он чист.

— Ну вот, кто-нибудь может подумать, что наши приятели или стали добропорядочными гражданами, или умерли во сне.

— Или нашли себе уютную норку. Митчел клянется, что он впервые был завербован именно Кулом два, может быть, три года назад. Но не меньше двух. Кулу нужны были женщины, молодые женщины, желающие сниматься в частных фильмах. Ссылаясь на свободу предпринимательства, Митчел обслуживал его и получал свои комиссионные. Номер, который он получил для контакта с Кулом, в справочниках не значится.

— Митчел никогда не видел того, кто, по словам Вирны, сидел в углу?

— Нет. Он имел дело только с Даунингом и Кулом. Похоже, Даунинг заходил только выпить и похвастаться, какой он хороший оператор и как много денег зарабатывает.

— А насчет девочек? — вполголоса спросил Айвор. Пальцы, массировавшие плечи Камиллы, оставались жесткими. — Как он и его друзья… как они их добывали? Подбирали среди мусора, что ли?

— Не думайте об этом. — Она инстинктивно подняла руки и сжала его пальцы. — Не надо, Айв. Иначе вы свихнетесь. Мы сейчас получили важную для нас информацию. Вот на чем вам надо сосредоточиться.

— Я знаю. — Он отвернулся и отошел к дальней стене. — Я сосредоточился на том, что если хоть один из этих подонков дотронулся до Рут, то я их прикончу. — Он повернулся к ней, глаза у него были пустые. — И вы не остановите меня, Милли.

— Нет, остановлю! — Она поднялась, подошла к нему и взяла его сжатые кулаки в свои руки. — Я понимаю, как вам этого хочется. Но это не изменит уже случившегося. Это не поможет Рут. Но не будем забегать вперед, сначала найдем ее. — Она слегка сжала его кулаки. — Не отступайтесь от меня сейчас, Найт. Как раз когда мне стало нравиться работать с вами…

Он собрался и посмотрел на нее более осмысленно. Несмотря на то, что ее глаза были затуманены, а щеки побелели от усталости, он чувствовал исходящую от нее энергию. Она предлагала ему кое-что. Сочувствие — с ограничениями, конечно. И надежду — без оных. Его неистовство улеглось, и он ощутил чисто человеческую потребность в утешении.

— Милли… — Его кулаки разжались. — Позвольте мне обнять вас. Можно?

Она заколебалась, удивленно подняв бровь. Он сумел лишь улыбнуться.

— Вы знаете, я уже начал неплохо читать ваши мысли. Сейчас вы обеспокоены тем, что будет с вашим профессиональным имиджем, если вы позволите себе прижаться к мужчине у себя в кабинете. — Вздохнув, он потерся лицом о ее волосы. — Лейтенант, сейчас почти три часа ночи. И мне действительно очень нужно обнять вас.

Она снова позволила себе поддаться инстинкту и прильнула к нему. Каждый раз — она сама удивлялась этому, — когда она клала голову на изгиб его шеи, каждый раз, когда он так обнимал ее, ей становилось очень уютно. И с каждым разом было все проще позволить себе это.

— Ну что, легче?

Он снова потерся лицом о ее волосы.

— Да… А он ничего не знал о Долли, пропавшей девушке?

— Нет. — Не раздумывая, Камилла погладила его по спине, успокаивая напряженные мышцы, так же как он только что успокаивал ее. — И когда я упомянула о возможности убийства, он был искренне потрясен. Он не прикидывался. Вот почему я уверена: он выдал все, что знал.

— Дом в горах. — Айвор прикрыл глаза. — Он не мог сказать большего…

— К западу или, может быть, к северу от Форт-Бентона, вблизи озера. — Она передернула плечами. — Ненамного больше того, что у нас уже было. Надо уточнить, Айв.

— Я чувствую, что не могу связать концы с концами.

— Если концы есть, мы их свяжем, — твердо пообещала она. — А вы чувствуете так, потому что устали. Идите домой. — Она чуть отодвинулась назад, чтобы иметь возможность посмотреть на него. — Идите спать. Утром начнем работать на свежую голову.

— Я бы лучше пошел домой с вами.

Удивленная и раздраженная, она лишь покачала головой.

— Вы когда-нибудь уйметесь или нет?

— Я же не настаиваю, я только сказал, что предпочел бы пойти с вами. — Он взял в ладони ее лицо, провел большими пальцами по вискам, затем по скулам. — Я хочу побыть с вами, Милли. Побыть в спокойной обстановке. Чтобы иметь возможность подумать о вас, только о вас, и подумать об этом серьезно и обстоятельно.

Мгновенно насторожившись, она отпрянула от него.

— Не начинайте это сейчас, Найт.

Он спокойно улыбнулся.

— Конечно, это заставляет вас нервничать. Никогда не видел, чтобы кого-то так пугала одна мысль о браке, не считая себя самого. Это заставляет меня задуматься, что же лучше выбрать — бурный натиск, в результате которого я быстро преодолею ваше сопротивление и надену вам кольцо на палец, или, — он придвинулся к ней, прижав ее к столу, — медленное и постепенное наступление с ловкими маневрами, и тогда вы даже не узнаете, что выходите замуж, пока это не случится.

— В любом случае вы будете выглядеть смешно, — отрезала Камилла, чувствуя, однако, подступивший к горлу комок. Она сердито откашлялась и отхлебнула чаю. Остывший напиток все еще пах душистой травой. — Уже поздно, — буркнула она. — Идите первым. Я закрою участок и поеду домой сама.

— Я вас отвезу. — Он пальцем поднял ей подбородок, глаза их оказались на одном уровне. — И вот что я думаю, Милли. Так или иначе я вас заполучу. Но вы правы — сейчас поздно. И я у вас в долгу.

— Вы не… — Она не закончила, задохнувшись, когда он накрыл ее рот своим.

В этом поцелуе была сладкая нежность, которая действовала на ее сердце как успокоительный бальзам.

— Айв… — Едва его имя слетело с ее губ, как она поняла, что проиграла. Ее руки уже поднимались, чтобы обвиться вокруг него, прижать его к себе. Ее тело предало ее. Или это было ее сердце? Она не могла понять… Пытаясь сохранить самообладание, она впилась пальцами в его плечи. После мгновения безумства они одновременно пришли в себя.