Александер Виктория - Ее высочество, моя жена

Мэтью смотрел вперед, и его челюсть напряглась.

– Я женюсь только на принцессах.

– Понимаю. – Она подавила улыбку. – То есть твои высокие моральные стандарты относятся только к женщинам королевской крови?

– Очевидно, – пробормотал он.

– Почему ты женился на мне, Мэтью?

– В данный момент не имею никакого понятия. – Его мрачный голос испортил испортил хорошее настроение Татьяны.

– Не обязательно так гадко себя вести.

Его скверное настроение можно было объяснить тем фактом, что ему не удалось выспаться. Или он ее действительно ненавидит. Но Татьяна предпочитала думать, что Мэтью просто устал и, возможно, разочарован. Она, во всяком случае, точно испытывала разочарование.

Когда Мэтт, наконец, вернулся в их комнату, она притворилась спящей. На самом же деле Татьяна провела большую часть ночи, украдкой наблюдая за тем, как ее муж, сидя за столом, записывал что-то в маленькую записную книжку. Вероятно, это было связано с его работой.

Пламя свечи отбрасывало на него тени и отблески света, и принцесса долгие часы изучала черты его лица. Не то чтобы она не помнила изгиб его скул, линию подбородка и морщинки в уголках глаз, которые появляются в минуты сосредоточенности. В конце концов, мысленно она наблюдала за ним каждый день. И могла смотреть на него всегда.

– Лошади выглядят хорошо, – сказала Татьяна в попытке вовлечь его в разговор, перед тем как, следуя авалонской традиции, начать путешествие с бренди. – Не скажу, что в них есть что-то особенное, но выглядят они прекрасно.

Мэтт не ответил. Очевидно, сегодня он не был склонен к пустой болтовне.

Татьяна, сдерживая улыбку, откинулась на сиденье. Даже с учетом вчерашнего разочарования, – а она была крайне разочарована, – это был весьма удачный вечер. То, что Мэтью отказался продолжать, говорило о возможности совместного будущего. Конечно же, он бы продолжил, если бы миссис Викланд не помешала. Независимо от совести, чести или чего угодно, он все-таки был мужчиной, а чего еще ожидать от мужчины? Уж этому-то Филипп ее научил.

Отказ Мэтью продолжить с того места, где их прервали, казался Татьяне самым чудесным, что с ней случалось. Было очевидно, что он просто не мог обращаться с ней, как с любой другой женщиной. Осознавал Мэтт это, или нет, но он испытывал к ней чувства, помимо сегодняшнего раздражения и вчерашней страсти. И, независимо от его протестов, Татьяна была убеждена: он боялся того, что к чему может привести возникшая между ними интимная близость.

Это имело смысл. Она причинила этому мужчине ужасную боль, и у него не было причин доверять ей. Никаких причин желать ее возвращения.

Но он захочет этого. Со временем.

Не потому, что она всегда получала желаемое. По правде говоря, Татьяна ни разу до сих пор по-настоящему не желала чего-то. Не так, как она желала получить обратно этого мужчину, своего мужа.

– Не понимаю, почему ты должен быть таким неразговорчивым сегодня утром, – сказала она. – В конце концов, это не я прошлой ночью сбежала с криками ужаса, словно взволнованная девственница.

– Я не кричал. – Голос Мэтта был холоден, но в глазах можно было заметить крошечный проблеск изумления.

– Но ты должен признать, что нервничал.

– Я не нервничал, и, – тут он бросил на нее язвительный взгляд, – я не испугался. У меня были женщины и раньше.

– Сотни, я не сомневаюсь, – жизнерадостно сказала принцесса. – Но тебя испугало не это.

– Раз уж вы знаете меня настолько хорошо, тогда скажите, ваше высочество, что же напугало меня?

Татьяна проигнорировала его сарказм.

– Ты испугался, что если мы займемся любовью, ты откроешь в себе чувства ко мне, которые предпочел бы не испытывать.

– Я испытываю к тебе самые разнообразные чувства. Нет необходимости вспоминать, я их все прекрасно осознаю, и большинство из них не особенно приятные. – Его голос был тверд. – Все, что могло случиться прошлой ночью, не больше, чем минутное наслаждение.

– Тогда почему ты остановился?

– Настроение, моя дорогая принцесса, было разрушено. Увлечение исчезло, – произнес Мэтью с ноткой надменного превосходства.

– Ха! Как я заметила, ты был в высшей степени заинтересован.

– Внешность бывает обманчива.

– Только не эта. – Татьяна проглотила усмешку.

– Вы удивляете меня, принцесса. – Мэтт послал ей косой взгляд. – Не припоминаю, чтобы вы так охотно обсуждали подобные темы. Если я правильно помню, вы вели себя скорее… ну, скромно.

– Я оставила скромность, да и сдержанность заодно, позади, – беспечно сказала она, не обращая внимания на волну жара, опалившую лицо.

По правде говоря, она никогда в жизни не была так откровенна. Покинув своего мужа, Татьяна почти сразу поняла, что ее уход был ужасной ошибкой. С этого момента она знала, что идеально благопристойное существо, которым она всегда являлась, неспособно взять жизнь в собственные руки – с ним или без него. Она потратила много сил с тех пор, как пренебрегла своим воспитанием, которое учило ее быть скромной и почтительной. Вместо этого принцесса научилась говорить то, что думает, и делать то, что считает нужным.

К своему удивлению, Татьяна поняла, что ей нравятся изменения в себе – то есть, нравится она сама – гораздо больше, чем когда-либо. Она больше не чувствовала себя былинкой на ветру. Теперь она ощущала себя этим ветром. Татьяна ощущала вновь обретенное чувство уважения к той женщине, какой она стала, и поняла, что раньше к себе уважения не испытывала.

Мэтью не был единственным стимулом ее перевоплощения, но он стал началом. Должно быть, это случилось потому, что они знали друг друга лишь как мужчина и женщина, а не как принцесса и дворянин. С Мэтью исчезли связывающие ее до тех пор барьеры ее высокого положения.

– Со времени нашей последней встречи я научилась быть смелее в словах и действиях. Я выяснила, что единственный способ получить желаемое – добиваться этого.

– Не совсем.

– Нет? – Татьяна недоверчиво уставилась на него. – Ты, который клялся любить меня до самой смерти? Ты ничего не сделал, чтобы меня остановить…

– Ты ушла, когда я спал. Это малодушно.

Она втянула в себя воздух.

– Нет, это не было малодушием!

– Тогда как ты назовешь это?

– Благоразумие. Иначе ситуация стала бы очень щекотливой.

– Несомненно. Если бы я не спал, тебе пришлось бы объяснить, почему ты мне лгала о своем истинном положении.

– Я же сказала, ситуация была затруднительной. – Татьяна отчаянно пыталась обрести спокойствие. – Несмотря на все это, ты не стал меня искать, когда проснулся.

– Нет, я искал, принцесса, – сухо ответил Мэтт. – Я выяснил, где в Париже остановилась авалонская делегация, и отправился туда искать тебя. Или, точнее, я искал компаньонку принцессы. Представь себе мое удивление, когда я увидел тебя в карете, и стражник указал на принцессу. Ее высочество. Мою жену. На тебя.