Юлия Шилова - Храбрая блондинка, или Мужчина должен быть в сердце и под каблуком!

В этот вечер в наш особняк приехала куча народу на дорогих машинах. Это были наши друзья. Естественно, я видела их в первый раз. Совершенно незнакомые люди всячески передо мной заискивали, дарили дорогие подарки, говорили, что я стала ещё красивее, и желали мне крепкого здоровья и хорошего самочувствия. Мужчины о чём-то оживлённо спорили и наблюдали, как повар жарит шашлык, а я разговаривала с незнакомыми женщинами. Они по большей части интересовались, как дела в России и Германии.

– Если честно, я, кроме больничных окон, ничего не видела.

– Деточка, а почему после того, как с тобой приключилось несчастье, тебя отправили именно в Россию?

– Было принято такое решение. Я ничего не помню. В ожоговом центре Москвы есть классные специалисты, которые откликнулись на беду и выразили желание помочь. После России была Германия, где меня уже окончательно восстановили, – я ответила так, как научил меня Ренат.

– Тоже верно. Александр Львович еле выкарабкался.

– Арина, ты очень изменилась, – дружелюбно обняла меня за плечи незнакомая девушка.

Из разговора я поняла, что она – моя хорошая подруга. Девушку звали Марта.

– Ты хочешь сказать, я совсем на себя не похожа?

– Конечно, от прошлой Арины что-то осталось, но ты стала совершенно другой… Знаешь, я тысячу раз хотела к тебе прилететь, но Ренат не говорил, где именно ты лежишь.

– Наверное, правильно. Он не хотел травмировать и твою психику тоже. Я лечилась, и это было непросто, я была на грани смерти, какие уж тут визиты?

– Да, он действительно не хотел, чтобы кто-то видел тебя обожженной. И всё-таки ты другая, – всматривалась в меня Марта и тем самым вызывала у меня раздражение.

– Хуже или лучше?

– Конечно лучше, – поспешно ответила подруга. – Арина, дорогая, как же я рада, что ты вернулась. Мне ведь так тебя не хватало…

Глава 21

Гости сгрудились около обильно накрытых столов, а я подошла к Ренату.

– Послушай, Марта, которая представилась моей подругой, косо на меня смотрит.

– Она на самом деле твоя подруга. Я тебе про неё говорил.

– Просто она уже несколько раз сказала, что я очень сильно изменилась. Мне кажется, она что-то подозревает.

– Напрасные опасения. Марта всегда такой была.

– Какой?

– Недоверчивой. Не обращай на неё внимания.

Отец торжественно объявил, что приготовил для меня подарок. Когда он подвёл меня к новенькой красной «феррари», все дружно зааплодировали. Я стояла как вкопанная и смотрела на это чудо, широко открыв рот.

– С возвращением, доченька.

– Это мне? – Я смотрела на дорогой автомобиль и не верила своим глазам.

– Конечно. Ты же любишь эту марку.

«Да я о ней и мечтать не могла», – чуть не вырвалось у меня, но я вовремя вспомнила, что я совсем другая Арина. Дочь Александра Львовича никогда бы так не сказала.

– Доченька, только у меня условие: ты больше не сядешь за руль. Обещаешь?

– Обещаю. Спасибо, папа.

Я наклонилась к отцу и с благодарностью его поцеловала. Я смотрела на автомобиль и в очередной раз подумала, за что мне всё это? Когда-то я жила с мужем в обычной квартире и имела небольшую машинку, которая вечно ломалась и требовала ремонта. Из-за этого мы иногда даже ругались. Наших денег хватало только на повседневные нужды и бытовые проблемы. Мы любили вкусно поужинать в ресторане или кафе. Можно сказать, что на это мы не жалели денег. Ни о каких накоплениях не было речи. Деньги на свадебное путешествие мы заняли у родителей мужа, потому что все наши средства ушли на свадьбу, а потом постепенно с ними рассчитывались.

Я смотрела на этот роскошный подарок и чувствовала себя виноватой, ведь я обманываю любящего отца, выдавая себя за его дочь. На глазах у меня выступили слёзы, и мне захотелось сделать этого мужчину счастливым. Ни к чему рушить его иллюзии. Казалось бы, у меня всё есть для счастья… Ему проще жить и знать, что дочь вернулась, что она рядом и с ней всё хорошо. Это лучше, чем жить, зная, что дочери больше нет… Бывает же ложь во спасение. Тем более, мужчина пережил инсульт.

Все последующие дни я проводила с так называемым отцом и чувствовала, что наше общение доставляет ему удовольствие. Однажды я зашла к нему в спальню и обратила внимание, как там душно.

– Папа, ну как ты здесь находишься, – укоризненно заметила я. – Давай проветрим твою комнату.

– Не хочу слышать звуки с улицы и понимать, что я медленно умираю, а за окном жизнь.

– Ну зачем ты так? За окном поют птицы. Я теперь рядом и буду делать всё возможное, чтобы ты окреп, а проклятая болезнь отступила. В клинике меня приучили, что в любой болезни очень важен правильный настрой организма, ведь бороться с болезнью можно не только медикаментозно, но и психологически.

– Мне тяжело бороться с болезнью, я же привык быть сильным. А теперь немощный старик, который потерял авторитет. Я не могу спать вообще, хотя сильно хочу. От этого страшно мучаюсь. Сплю очень редко. Я забыл, что такое сны. Даже если удаётся поспать пару часов, мне никогда и ничего не снится. Я мечтаю проспать время, которое мне осталось. У меня есть деньги, но они не могут помочь. И это вечное ожидание смерти… Я бы так хотел умереть во сне, улыбаясь с благодарностью Всевышнему за то, что отмучился. Я не смотрю телевизор, потому что не могу видеть людей. Я им просто завидую. Завидую потому, что они могут жить. Я как растение, которое с каждым днём вянет и усыхает. Ты прости меня, дочь, что говорю правду, но я просто вынужден это сказать.

– И всё же давай я покажу солнышко… – Я бросилась к окну, отодвинула шторы, открыла окно, подбежала к отцу, приподняла его и положила под него подушки. – Папа, я не хочу тебя терять, потому что только-только обрела. Это такое счастье, когда живы родители.

В моем голосе сквозила горечь, и я подумала о своих родителях, которых потеряла в автокатастрофе. И вот в моей жизни появился человек, который обо мне искренне заботится и очень сильно меня любит. Мои глаза увлажнились. Я ощущала, как слёзы капают всё сильнее, и ничего не могла с этим поделать.

– Дочь, ты же хорошо помнишь, каким я был раньше? Здоровым, подтянутым, интересным. Любил играть в гольф. Любил жизнь во всех её проявлениях. Летал по миру. А потом проклятая болезнь… Всё чаще и чаще в голове крутится одна и та же мысль: это несправедливо. Ведь у меня было море планов и желаний… Болезнь сделала меня калекой. Я боюсь смерти и с нетерпением жду конца мучений. Ты плачешь? Почему?

– Потому что ничего не могу сделать, чтобы подарить тебе полноценную жизнь. Я плачу от бессилия, но хочу, чтобы в тебе вновь проснулся твой боевой настрой.

– Дочь, прости за слабость. Не следует так распускаться. Это с тобой дал слабину, ведь роднее тебя у меня никого нет. Ты плачешь? Почему ты постоянно плачешь?