Юлия Шилова - Белая ворона, или В меня влюблен даже бог

– Обещаю!

Как только мы домчались до Москвы, я попрощалась с Кириллом и пересела в машину Ястреба. Отъехав на приличное расстояние, я не удержалась, обвила его за шею и принялась жадно целовать. Ястреб тут же съехал на обочину и выключил мотор. Не знаю, сколько времени мы целовались, но я испытывала такое блаженство, от которого терялись все мысли, действия и слова... Я слышала раньше выражение «сойти с ума», а смысл его прочувствовала именно сейчас. Ястреб сполз губами к моей груди, а я стала судорожно расстегивать пуговицы на платье. Мною овладел неуправляемый первобытный инстинкт, и я ощутила, как хочу Ястреба каждой клеточкой своего тела. Все чувства, которые накопились во мне и не могли найти выход, вылились потоком.

– Я люблю тебя! – вырвалось у меня, и я стала повторять как завороженная: – Люблю! Люблю! Люблю!

Неожиданно Ястреб отстранился, пристально посмотрел в мои глаза и стал застегивать пуговицы на моем платье.

– Почему?

– Потому что мы на выставку опаздываем, – произнес он, не сводя с меня глаз. – А еще потому, что мимо нас проезжает масса машин и проходит много людей. – Ястреб достал носовой платок и стал вытирать размазанную по лицу губную помаду. – Накрась губы по новой.

Как только машина тронулась, я достала зеркальце и накрасила губы. Затем покосилась на задумчивого Ястреба и стала сканировать его мысли.

«Блин, как же я мог так вляпаться... Как же мог так влюбиться... Разум теряю, когда ее вижу... Ума не приложу, что теперь делать. Лучше ее не видеть. Я ведь из-за нее могу все на свете потерять, все, к чему так долго стремился. От одного ее взгляда у меня внутри все переворачивается. Я с ума схожу. Что же делать? Зачем на мою голову свалилась эта проклятая любовь?»

– А ничего не нужно делать. – Я взяла Ястреба за локоть. – Не надо топтать нашу любовь и пытаться от нее избавиться. Это невозможно, пойми. Если нам свыше дана любовь, значит, мы просто обязаны ее сберечь.

– Аня, перестань сканировать мою голову и читать мои мысли! Немедленно прекрати!

– Ястреб, любимый, а давай сбежим. Все бросим, заляжем на дно и заживем обычной нормальной жизнью. Зато будем вместе, будем друг у друга. Ведь вместе мы сила, вместе нам ничего не страшно.

– Аня, ты хоть думай, что говоришь. Куда сбежим? От шефа не скроешься. Куда бы мы ни сбежали, нас везде найдут. И убьют!

– Только скажи: ты любишь меня?

– Зачем спрашиваешь, если хорошо читаешь мои мысли?!

– Я хотела от тебя услышать.

– Да, я тебя люблю. Очень люблю. Но нам лучше больше не видеться. Я попрошу шефа, чтобы он отстранил меня от твоих дел и перекинул на другой объект.

– И ты вот так просто откажешься от любви?

– У меня есть выбор?

– У человека всегда есть выбор! Ты вот сегодня утром сам попросился, чтобы тебя перекинули на более важные дела, или шеф проявил инициативу?

– Шеф.

– Я так и думала! – ударила я кулаком по передней панели.

– Он все знает и все чувствует. Он чувствует нашу любовь, и ему это жутко не нравится.

– Нет, ты мне объясни: почему мы должны делать то, что ему нравится? Почему? Мы оба на него работаем, но наша личная жизнь не имеет к нему никакого отношения! Что, у нас теперь не может быть личной жизни?

– Во-первых, у нас неуставные отношения запрещены. Во-вторых, ты продала свою душу. А в-третьих, мне кажется, шеф в тебя тоже влюблен.

Вот это да! Мне стало не по себе. Я удивленно посмотрела на Ястреба.

– Послушай, ты что несешь? Думаешь, я дурочка?! Я хорошо понимаю, что шеф передал мне свой дар для того, чтобы теперь использовать в своих целях и зарабатывать на мне большие деньги! Я яркая, привязанностей у меня нет. Детдомовская. Ни флага, ни родины! Заступиться за меня некому! О какой влюбленности речь? Такие люди, как шеф, вообще любить не умеют. Ему вон сколько лет, а у него ни семьи, ни детей, ни внуков.

– Аня, я высказал свое мнение.

Когда мы подъехали к антикварной выставке, я посмотрелась в зеркало и попыталась привести себя в порядок. Взяв Ястреба за руку, я с надеждой посмотрела ему в глаза:

– Ястреб, давай сбежим.

– Нас найдут и убьют.

– Давай сбежим так, чтобы не нашли.

– Это невозможно. Куда? В деревню, подальше от Москвы? И что мы там будем делать? Я устроюсь работать механизатором, а ты дояркой?!

– Ну зачем утрировать ? Можно смыться за границу. Сделаем себе новые паспорта и уедем.

– Аня, неужели ты и в самом деле думаешь, что все так просто? Чтобы сделать новые паспорта и «лечь на дно» за границей, нужны большие деньги, а у нас их нет.

– Так давай «кинем» этого антиквара и сбежим, – брякнула я, не задумываясь, и увидела, как Ястреб моментально побледнел.

– Даже не смей думать об этом, – процедил он сквозь зубы и тяжело задышал. – Аня, ты молодая, красивая, тебе жить и жить...

– А зачем мне жизнь, где нет тебя? Зачем жизнь, в которой мы не сможем быть вместе?

Ястреб слегка ко мне наклонился, осторожно поцеловал и прошептал:

– Нам пора.

ГЛАВА 17

На выставке было много народу, но я сразу углядела нужный объект. Эдуард прохаживался с бокалом шампанского и улыбался гостям. Со многими останавливался, беседовал и шел дальше. Недолго думая, я взяла у официанта бокал и, подойдя к Эдуарду, мило улыбнулась:

– Простите, можно с вами чокнуться? А то я тут совсем одна, никого не знаю. Когда вижу предметы старины, очень сильно волнуюсь. Глоток шампанского поможет немного побороть волнение, но пить одной как-то не хочется. Буду очень признательна, если вы хотя бы на несколько секунд составите мне компанию.

Мужчина тут же с нескрываемым интересом окинул меня взглядом и, чокнувшись со мной шампанским, представился:

– Эдуард.

– Белла, – чуть торопливо ответила я. – А вы мне поможете?

– С удовольствием.

– Меня интересуют гобелены, начиная с эпохи коптов, то есть второго-третьего века нашей эры, а также антикварная мебель. Я отдаю предпочтение французской и немецкой мебели восемнадцатого века. Одним словом, меня интересует мебель золотого века. Ведь именно тогда мебель была прекрасна.

– Белла, а у вас неплохой вкус. Восемнадцатое столетие – блистательное время. В моей коллекции есть чудесный гобелен.

– Правда? – Я изобразила искреннее любопытство. – А вы мне покажете его? Скажу по секрету, гобелен эпохи Людовика – моя слабость.

– Моя тоже.

– За такое дело можно выпить еще.

Мы поставили пустые бокалы на стол и взяли у проходящего мимо официанта еще по бокалу шампанского.

Эдуард знакомил меня со своей коллекцией. Я искренне восхищалась и смотрела на предметы старины, открыв рот.

– Боже, какая красота. Чей это гобелен?

– Это гобелен неизвестного автора. После долгих исследований удалось установить, что он был выполнен по рисункам Рафаэля.