Следствие ведет блондинка (СИ) - Анна Трефц
— Вчера мой опять решил провести воспитательную беседу с Варварой! — посетовала какая-то дама прямо у него над ухом.
— И что, подействовало? — поинтересовалась ее приятельница.
— Не знаю, на кого! — дама вздохнула, — Варька пригрозила, что, если он еще раз заикнется о том, как ей себя вести, она бросит институт и уйдет из дома. Благо есть куда.
— Да ты что?! — возмутилась ее собеседница.
— То-то. Варька сказала, что с Петей у нее все серьезно, что она уйдет к нему. А ей ведь еще и девятнадцати нет!
— Зато уже есть восемнадцать.
— Вот именно! — дама перешла на шепот, — Теперь мой слово ей поперек боится сказать. Они ведь в эти годы совершенно неуправляемые, и столько глупостей наделать могут! И все эти глупости опять же на шею родителям.
— Да… маленькие детки спать не дают, с большими сама не заснешь…
Он открыл дверь в проходную. Костя ему приветливо улыбнулся.
— Не дождался? — участливо осведомился охранник.
— Ага… — он пытался держаться, как обычно. Как будто ничего не произошло, и на дне его рюкзака нет орудия убийства, похищенного с места преступления.
— Кого? — не унимался Костя.
Он ленивым шагом подошел к турникету, все еще держа руки в карманах.
— Да… — сделав загадочное лицо, он улыбнулся, — Все равно ведь не дождался…
— Ну, я хоть ее знаю? — охранник даже привстал.
Этого оказалось достаточно, чтобы на него напал ступор. Он в прямом смысле не мог пошевелить ни руками, ни ногами. В голове с бешеной скоростью носилась одна мысль:
«На кой хрен мне сдался этот чертов пистолет!»
— Ты чего? — Костя склонил голову на бок, потом вдруг улыбнулся, — Видно, девка-то того стоит!
— Послушайте, — возмутилась та самая дама, которая не могла совладать со своей дочерью Варварой, — Вы еще долго тут околачиваться будете? За вами целая очередь, между прочим.
И тут на столе охранника зазвонил телефон.
***
Рубцов нервно теребил в пальцах клочок какой-то бумажки, дожидаясь ответа с проходной. Он стоял посреди разгромленного кабинета херра Шульца. За спиной его толпились сам главный технолог, Тимофей, Марго, Иван и следователь Изотов. Впрочем, следователь уже не топтался на месте, как остальные, и не разглядывал рукотворный бардак выпученными от удивления глазами. Изотов, к великому неудовольствию начальника охраны, принялся обходить помещение, пристально рассматривая каждую бумажку, валявшуюся на полу.
Десять минут назад они всей толпой подошли к кабинету херра Шульца, располагавшемуся буквально в нескольких шагах от входа в цех мясных деликатесов. Дверь казалась закрытой, однако, при нажатии на ручку замка, она отворилась, явив зрителям непристойное зрелище. В кабинете царил хаос, при виде которого немец издал нечто, похожее на непристойное русское ругательство. И беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, в кабинете проводили тщательный обыск. Все ящики стола были выдвинуты, компьютер включен, на полу, валялись вытащенные из стола бумаги.
— Рецептурен, рецептурен, — упавшим голосом бормотал Густав Шульц, — Они красть мой рецептурен. Мой дешевый колбаса продать конкурент. Мой пельмени за лосось по немецкая технология продать конкурент. Я работать день и ночь, а они продать конкурент!
— А кроме рецептов, что-нибудь ценное было в вашем кабинете? — деловито осведомился Изотов, уже немного привыкший к особенностям русского языка иностранца.
— Йа, йа, — охотно закивал тот, — Мой диплом! Они красть мой диплом. Теперь я не технолог, а грязный собака дерьмо!
Он закрыл лицо руками, от чего сразу как-то похорошел.
— Ну, чего вы так убиваетесь из-за какой-то бумажки! — попыталась успокоить его Марго, — Дипломы теперь можно купить в любом подземном переходе. Хотите, я подарю вам парочку. Вам что ближе к сердцу: педагог, хирург или психолог?
— И для этого ты спустишься в подземный переход? — с деланным удивлением спросил Иван, который не мог простить ей упоминание о пистолете.
— Если у человека горе, — тут Марго задумалась, — Я попрошу кого-нибудь.
— Мой диплом купить нельзя! — гневно выпалил херр Шульц, — Мой диплом подписать директор ассоциации мясных промышленников сам херр Брунер.
— Да ладно вам! — отмахнулась Марго, — За лишнюю сотню долларов вам подпись самого канцлера Германии изобразят. Или президента США, если хотите.
— США никакого отношения к Германской системе образования не имеют, — ехидно напомнил ей Иван.
— Ну, не знаю, — Марго фыркнула, — Они же в каждой бочке затычка. Чего бы им не иметь отношения к германским технологам, если он с таким упоением имели отношение к иракским нефтепромышленникам…
— Да заткнётесь вы когда-нибудь! — прорычал Тимофей, пытаясь справиться с сильной мигренью.
Иван раздул ноздри, собираясь высказать брату очередную гневную тираду, сплошь из обвинений в несостоятельности его как руководителя предприятия. Но тут Марго присела прямо у ног Изотова.
— Кстати, херр Шульц, как выглядел ваш диплом?
— Большой, желтый, — прохрипел технолог, не отрывая рук от изуродованного лица, — Внизу подпись самого херр Брунер.
— А красная печать на нем имеется?
— Йа, йа. Большой красный печать. Очень красивый.
— А вензель… не пойму… — она пристально рассматривала что-то на полу.
— Йа… йа, штамп школы технолОг.
— И такие большие буквы… не пойму… мне тут не все видно…
— Йа, там написано «Диплом».
— Марго, ты решила довести его могилы? — возмутился Тарасов, морщась от боли в висках, — Ты посмотри, на человеке лица нет.
— Да на нем с утра лица не было, — не отрывая глаз от пола, пробормотала Марго, — И если уж быть до конца откровенной, то, что у него есть вряд ли когда-нибудь можно назвать лицом. Скорее уж физиономия…
— Разумеется, лицо только у тебя! — снова съехидничал Иван.
— Нет, еще у Бреда Пита, Шона Коннери, ну и у десятка других звезд Голливуда. И, пожалуй, что и у… — тут она подняла, наконец, голову и обратилась к немцу, — Густав, я, кажется, нашла ваш диплом.
— Где? — несчастный отнял руки от лица, сразу как-то пострашнев, и с надеждой уставился на Марго.
Все-таки он ее любил, пусть она и выказывает к нему явное пренебрежение, пусть даже не считает его за человека, но сколько доброты в ее прекрасной груди… Да, впрочем, если бы в этой прекрасной груди и вовсе не было ни капли доброты и сострадания, он все равно ее любил бы. Ведь ее невозможно не любить. Она богиня!
Марго резко дернула за кончик желтой бумаги, на которой аккурат стоял Изотов. Раздался характерный треск.
— Нет! — в один голос крикнули херр Шульц и Тимофей, почуяв неладное.
Но все произошло быстрее, чем они успели предотвратить непоправимое. Марго встала, держа в наманикюренных пальчиках клочок желтого цвета с темной закорючкой в месте отрыва.
— Что бы вы
