Безликий - Дебора Рэли
— Хорошо. — Задумчивая улыбка коснулась губ Эрики. — Посещение места упокоения любимого человека часто приносит нам утешение.
— Не в этот раз.
— Почему?
— Пока находилась в Пайке, я узнала, что моя мама совсем не такая женщина, какой ее считала. — Слова вырвались на волю резким стаккато, как будто их быстрое произнесение облегчит дискомфорт. Словно сорвать повязку. Быстро и чисто.
Эрика изучала Винтер с легким замешательством.
— Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду. Ты предполагаешь, что Лорел не твоя биологическая мать?
Винтер покачала головой. Ей никогда не приходило в голову, что у нее может быть другая мать. Или отец, ее отец…
Поморщившись, она мысленно отбросила эту возможность. У нее и так хватало проблем, не нужно выдумывать еще больше.
— Она изменяла папе, — прямо уточнила она. — И не один раз.
Эрика тяжело вздохнула, в ее темных глазах мелькнуло что-то похожее на сожаление.
— А-а.
— И это еще не все. — Теперь, когда Винтер начала, она не могла остановиться. Как будто только и ждала возможности выплеснуть негативные эмоции, которые бурлили в ней с тех пор, как она узнала о прошлом своей мамы. — Она тратила деньги, не имея их. Моему отцу пришлось продать свою коллекцию книг, чтобы оплатить ее счета.
Что-то мелькнуло в темных глазах Эрики
— Что-нибудь еще?
— Она не хотела меня.
Эрика вздохнула, как будто искренне потрясенная резкими словами Винтер.
— Это неправда, — прохрипела она. — Твоя мать любила тебя. Очень сильно.
— Откуда вы знаете?
— Она говорила мне.
— Разве не все матери утверждают, что любят своих детей?
— Послушай меня, Винтер, — настаивала Эрика, крепко схватив Винтер за руку. — Твоя мама не просто утверждала, что любит тебя. Она постоянно говорила о тебе.
От яростной настойчивости Эрики Винтер невольно стало легче. Очевидно, ее опасение, что она стала нежелательной обузой, сильнее давило на нее, чем Винтер хотела признаваться. Даже самой себе.
— Вы двое были близки? — спросила она свою собеседницу.
В глазах Эрики появилась грусть и ностальгия.
— Когда я приехала в Ларкин, меня взяли на работу консультантом в колледж Гранта. Я стала их первым психотерапевтом, и несколько профессоров считали мою должность пустой тратой средств. Не сильно помогло и то, что я выглядела на шестнадцать лет и явно переживала из-за своей первой профессиональной должности. — Эрика решила не углубляться в воспоминания об общении с высокомерными придурками, которые, несомненно, относились к ней с едва скрываемым презрением. Винтер выросла в окружении академических кругов и этих чопорных профессоров, которые не одобряли никаких перемен. Даже если они шли явно к лучшему. — Именно твоя мама болтала со мной на этих скучных академических вечеринках и начала приглашать меня на ланч. Даже иногда на ночь. Ей единственной, казалось не плевать на мое одиночество, и она попыталась сделать так, чтобы я почувствовал себя желанным гостем.
Винтер жадно впитывала картину, которую Эрика рисовала о Лорел Мур. Последние несколько дней сильно омрачили память о ее маме. Из любящей родительницы Лорел превратилась в эгоистичную, мелочно жестокую женщину, которой нет дела ни до чьего счастья, кроме своего собственного. Но теперь становилось очевидно, что она проявляла доброту и участие. По крайней мере, когда этого хотела.
— Вы знали о ее романах? — спросила Винтер. Она не испытывала извращенного интереса к любовникам своей матери. Ей хотелось бы выкинуть эту мысль из головы. Но если один из них ответственен за смерть Лорел, то Винтер должна суметь защитить себя.
— Я подозревала, но мы это не обсуждали, — пробормотала Эрика.
— До вас доходили какие-нибудь слухи?
Эрика нахмурилась, явно испытывая беспокойство. Она занималась терапией Винтер больше года. Достаточно долго, чтобы у нее появилось желание ее защитить.
Наконец, она пожала плечами.
— Вокруг Лорел всегда ходили слухи. Люди утверждали, что у нее роман с профессором искусств…
— Доктором Пейтоном?
— Да. А также с соседом, когда твои родители переехали из квартиры в дом, с курьером и даже с одним из студентов, которых она учила в летнем художественном лагере. — Эрика с отвращением покачала головой. — Большинство из тех, кто распускал сплетни, просто завидовали и пытались запятнать ее репутацию.
Винтер сделала мысленную пометку навести справки о докторе Пейтоне. Она уже знала, что курьер, Макс, мертв. Ей придется провести небольшое расследование, чтобы выяснить, кто мог быть соседом ее родителей и тем студентом.
Дрожь пробежала по ее телу. Она не хотела допытываться, кто мог быть настолько хладнокровным, чтобы так просто взять и выстрелить в ее мать. Но какой у нее выбор?
— Мой дедушка сказал, что она была беспокойной, — сказала она, пытаясь подавить воспоминания о той ночи, когда убили ее маму. От этого кошмары стали еще хуже.
Эрика обдумала свой ответ.
— Лорел отличалась бурной эмоциональностью, — наконец сказала она.
— Что это значит?
— Лорел жила со страстью, которая иногда доводила ее до крайностей, — уточнила доктор Томлин. — Она могла быть дико счастлива в один момент, а затем впадать в такую ярость, что начинала швырять все, что попадалось ей под руку, в следующую секунду. Она была очаровательной, непредсказуемой и безнадежным романтиком. — Эрика опустила ресницы, но не раньше, чем Винтер увидел боль в ее глазах. Она действительно оплакивала свою подругу. — Я не уверена, что твой отец понимал, почему она не могла быть довольна, как жены других профессоров. Или почему постоянно искала развлечений.
— Ларкин — не самое лучшее место для захватывающих впечатлений, — сухо заметила Винтер.
— Нет, но это не значит, что она не любила своего мужа. И она обожала тебя, — поспешила успокоить Винтер Эрика. — Ей просто требовалось…
— Больше.
Эрика наклонилась вперед, ее лицо смягчилось.
— Винтер, я не знаю, с кем ты разговаривала, но твоя мать обладала многими замечательными качествами. Она была доброй, веселой и первой предлагала помощь всем, кто в ней нуждался. Она была удивительно талантливым художником и самым щедрым человеком, которого я когда-либо знала. Возможно, слишком щедрым.
— Почему вы так говорите?
— Каждый подающий надежды художник в округе просил ее о покровительстве. Знаю, что в завещании Лорел даже оставила деньги для местных художников.
Винтер удивленно вскрикнула. Она знала, что ее мать оставила деньги в трасте, который Винтер использовала для открытия ресторана, но ей и в голову не приходило, что могут быть и другие бенефициары.
— Какие художники?
— Был один, владелец местной галереи. Она закрылась через несколько лет после смерти твоей мамы. Потом выдавались стипендии местной средней школе, чтобы ученики со способностями могли посещать
