ХеленКей Даймон - Укрощенный холостяк

– Вообще-то да, но здесь есть еще кое-что. – Коннор кинул взгляд на Шейна.

Тот сказал:

– Тайлер кажется не тем, за кого себя выдает.

Она разозлилась и хотела с негодованием осыпать их упреками. Но огляделась и увидела лица людей, которые любят ее и брата. Они не стали бы ее обманывать и наверняка знали больше, чем она.

– Объясните.

– Наши подозрения основываются на отдельных, вроде бы не связанных между собой фактах. Все зависит от того, как поглядеть. – Коннор снова повернул планшет лицом к себе. – Пока что мы ничего не можем доказать.

– Да, – подтвердил Кэм.

– Эти парни обмениваются тайной информацией. И если в ней покопаться, то прошлое Тайлера выглядит больше похожим на прошлое людей, которых он выслеживает, чем тех, кого он считает достойными уважения. – Шейн явно волновался. – Я не хочу, чтобы ты находилась с ним одна, наедине.

Ее замутило. Она пыталась осознать то, что он сказал. Она не понимала, зачем Тайлеру лгать, не понимала, как это могло быть правдой, но суровое лицо Шейна говорило ей, что все так и есть.

Тайлер был в чем-то виноват, возможно, в приукрашивании фактов. Ребята все это выяснят, и то гда ей придется иметь дело с последствиями.

– Не выношу, когда меня обманывают!

Шейн подошел и на глазах у товарищей обнял ее.

– Успокойся, скоро мы все выясним.

Она кивнула, доверяя ему.

В эту первую ночь после происшествия на мосту оба ни на минуту не забывали, что лишь чудом остались живы. Нежные объятия сменялись бурными порывами неудержимой страсти, и тогда спальню оглашали то восторженные восклицания, то стоны, исполненные сладостной истомы. Они не могли насытиться друг другом, снова и снова их разгоряченные тела сливались воедино и, достигнув оргазма, содрогались от высшего наслаждения. Время от времени они затихали, прерывисто дыша и не в силах пошевелить рукой. Но вдруг то один, то другой вздрагивали, словно в страхе, и снова погружались в бурлящий водоворот страсти, будто торопились ощутить живое, трепетное тепло друг друга.

– Шейн! Шейн… – шептала она.

– Макана… – срывалось с его губ.

В какой-то момент силы их полностью истощились, и он просто лежал на ней, уткнувшись лицом в ее разгоряченное плечо.

Потом сообразил, что, наверное, ей тоже хочется расслабиться. Было сладостной мукой приподняться и лечь рядом, обхватив ее за плечи, и вот она уже уютно свернулась около него.

Он забросил свободную руку на лицо и прикрыл глаза.

– Даже не верится, что так хорошо.

Макана засмеялась, и от ее дыхания у него по руке пробежала щекотка.

– Не верится, потому, что я сестра Холта, да?

Шейн убрал руку и посмотрел на ее раскрасневшееся лицо:

– Потому что еще немного, и меня придется везти в больницу.

– Вызов принят. – Она снова опустила голову ему на грудь.

Ему страшно нравились эти минуты успокоения после взрыва страсти. Как хорошо было лениво перебирать пряди ее волос и незаметно погружаться в сон…

И все-таки он заставил себя очнуться от дремы – слишком сильным было желание поделиться с ней своими переживаниями.

– Этот неудачный брак сломал меня.

Она настороженно замерла.

– Ты по ней тоскуешь?

– Я не об этом. – Он не знал, как объяснить, и боялся, что обидит ее, даже если сумеет подобрать нужные слова. – Мне хотелось бы иметь семью.

Она поднялась и оперлась на локоть, заглядывая ему в лицо:

– Не понимаю.

– Ну, я хочу сказать, что, по-моему, брак означает семью и какую-то надежность, уверенность. Он означает, что я чего-то достиг. – Он не смог держать это в себе. – Но мой брак не удался, и это сбило меня с ног. Я все думаю… мой развод показал, что я не создан для семейной жизни.

– Просто ты женился не на той женщине, которая тебе подходила. Когда вы решили пожениться, каждый из вас преследовал какую-то цель, надеялся от чего-то убежать, избавиться… Только одного этого мало. В таких случаях брак редко оказывается прочным, ведь под ним нет ничего серьезного.

– Ты же не станешь отрицать, что при моей опасной работе о серьезных отношениях не стоит и мечтать.

– Скажи это лучше Коннору и его жене. И объясни другим своим друзьям, что их любовь ничего не значит и что им лучше расстаться.

– Ладно, я понимаю…

– А потом позвони моему братцу и скажи, чтобы он оставил Линдси на Западном Берегу. – Макана состроила ему гримасу. – Что ему не стоит тратить попусту время и пытаться построить с ней жизнь.

По ее словам, все было очень просто. Так думали и его товарищи. Ты влюбляешься, осознаешь это и стараешься сократить риски. Это удается, если тебе встретилась достаточно сильная и решительная женщина, которую не пугают опасности.

– Тебе бы быть адвокатом, выступать в суде.

– Мне и здесь хорошо. – Она поцеловала его в грудь. – С тобой.

– Извини, что пришлось тебе выложить все про Тайлера в присутствии Кэма и Коннора. – Он провел большим пальцем по ее лбу, по горбинке носа и по губам. – Я думал постепенно рассказать о нем.

– Но ты же знаешь, я сильная. – Она легонько потеребила его сосок, и он затрепетал и прижал ее руку своей.

– Да, самая сильная из всех, кого я знаю.

– Ну, это ты слишком.

– Вовсе нет. – Он покачал головой. – Я видел, как стойко ты переносишь все ужасы. Ты преодолеваешь страх и защищаешь Джефа, с которым ни одна женщина не пожелала бы иметь дело.

– Да! Нужно позвонить Холту.

Шейн не ожидал такого поворота.

– Ты думаешь?

– Если я не дрогнула перед теми, кто в меня стрелял, то уж как-нибудь устою и перед своим грозным братцем.

– Да… А я не такой храбрый.

Шейн боялся реакции Холта. Шейн никогда ничего не скрывал от него, не старался выглядеть перед ним в лучшем свете. Холт точно знал, какого типа мужчина нужен его младшей сестре, и Шейну это не очень нравилось. Вряд ли он его одобрит.

– Но, видимо, ты права, пора уже ему позвонить.

– И ты признаешься, что мы с тобой спали?! А говоришь, не такой уж храбрый!

– Думаю, будет лучше сказать ему, что мы с тобой встречаемся. – Но он не был в этом уверен. Холт ясно дал ему понять, что к Макане лучше не приближаться.

Она удивленно посмотрела на него:

– А мы с тобой встречаемся?

Честно говоря, он и сам не знал, что сказать.

– Назови наши отношения, как угодно. Я знаю только одно: не хочу, чтобы они закончились.

Наконец-то он это выговорил, признался себе и ей. И ничего страшного не произошло: земля не разверзлась и не поглотила его. Он выстрадал это признание, чувствуя, что с каждым днем ему все труднее быть одиноким волком и что он предпочитает иметь с ней серьезные отношения.

Она потянулась к его губам.

– Хорошо, потому что мы и не закончили.