Джоанна Флюк - Кьянти для жертвы

Ханна предоставила сестре успокаивать сконфуженную Клер. Даже в слаксах и простенькой ситцевой блузке Клер не выглядит неряшливо. Андреа и Клер были два сапога пара — тип женщин, которые и в лохмотьях и шлепанцах притягивают к себе восхищенные взгляды.

— Обожаю этот цвет, — сказала Андреа, трогая шелковый костюм цвета лаванды. — Клер, как думаешь, он не слишком восточный?

Ханна положила пакет с печеньем возле кофейника и перестала слушать. Клер и Андреа обсуждали соответствие цветов временам года и праздникам. Ханну мода не занимала. Вместо этого она еще раз продумала вопросы, которые собиралась задать. Конечно, она выяснит насчет пирогов, но Клер могла знать и что-нибудь еще полезное. Как говаривала Андреа, каждый, кто что-то из себя представлял в Лейк-Иден, покупал дизайнерскую одежду в «Моде бомонда». В торговом центре «Трай Каунти» можно было одеться дешевле, зато Клер придавала вещам индивидуальность, за которой гонялись все избалованные женщины. Ее клиенты часто приходили парами и, примеряя одежду, сплетничали. Клер могла услышать что-либо о личной жизни Ронды.

— Как тебе это, Ханна? — Андреа показала топ для будущих мам.

— Нашла кого спросить, — засмеялась Ханна.

— Пожалуй, лучше примерю, — усмехнулась в ответ Андреа и повернулась к Клер. — Если можно, я примерю их все.

— Конечно можно.

Клер собрала вешалки и повела Андреа к примерочной, предоставив Ханну самой себе. Правда, ненадолго. Клер вернулась раньше, чем Ханна успела пройтись вдоль вешалок и осмотреть новый товар.

— Твоя сестра полна решимости, — сказала Клер, направляясь к маленькой кофеварке у раковины. — Я как раз приготовила свежий кофе. Хочешь чашечку?

— Конечно, — сказала Ханна. Хотя кофе у Клер был не ахти какой, но разговор за кофе всегда располагает к откровенности. — Я принесла тебе полдюжины печенья.

— Спасибо, Ханна. Что за печенье?

— Шоколадные Хрустики.

— Отлично. Мне нужно как-то взбодриться, с восьми утра глажкой занимаюсь. Присаживайся за мой стол, я принесу кофе. Сама будешь печенье?

— Нет, спасибо.

Клер налила кофе. Она аккуратно поставила чашку Ханны на стол, а сама присела на край табурета с чашкой кофе в одной руке и печеньем в другой.

— Ты похудела.

— Думаешь? — Ханна почувствовала прилив гордости. Клер уделяла внешности много внимания. Если она считала, что Ханна сбросила вес, то, скорее всего, так оно и было.

— Замечать такие вещи — моя работа. Если клиентка пополнела, я должна предложить больший размер без лишних вопросов.

— И ты так сразу это видишь?

— Конечно. У меня наметанный глаз.

Ханна задумалась. Зоркость Клер могла помочь избежать мучительного взвешивания.

— А сколько я сбросила, можешь сказать?

— Думаю, фунта три. У тебя лицо и руки похудели.

— Чудесно, — сказала Ханна. Она почувствовала разочарование. Ей совсем не нужны были худые лицо и руки. Ее беспокоили бедра и талия.

— Андреа сказала, что ты хотела что-то спросить.

— Да, — Ханна оттеснила на задний план мысли о похудении. — Лайза сказала, что ты купила три лимонных пирога в прошлую пятницу. Мне интересно, не достался ли один из них Ронде?

Глаза Клер округлились от удивления.

— Точно! А как ты узнала?

— Просто угадала.

— Ты расследуешь дело Ронды?

— Да. И я уже сказала Майку, так что это не секрет. Ты знаешь что-нибудь о Ронде, что могло дать кому-то повод ее убить?

Клер отпила кофе и на секунду задумалась.

— Не думаю. В прошлом году ходили слухи, что у Ронды был друг, но никто о нем ничего не знал.

— Я об этом слышала. Какие предположения?

Клер покачала головой.

— Имя никогда не упоминалось.

— Что-нибудь еще из личной жизни Ронды?

Клер немного подумала и пожала плечами.

— Ничего особенного. Большинство моих клиентов, похоже, считали ее глуповатой, эта ее косметика, молодежный стиль… И потом, она флиртовала с каждым мужчиной, который подходил к ее прилавку, чтобы выбрать духи жене. Хотя никто не воспринимал это всерьез, и я не думаю, что кто-нибудь таил на нее зло.

— Хорошо. Вернемся к пирогу. Ронда дала тебе деньги и просила его купить? Или она просто позаимствовала один из твоих?

— Да, именно позаимствовала, — усмехнулась Клер. — Она пришла в пятницу днем и купила несколько вещей для поездки. Коробки с пирогами стояли на прилавке. Она заметила их, когда я пробивала чек.

— И она упомянула, что лимонный ее любимый, поэтому тебе и пришлось отдать ей один?

— Так все и было. Она потратила более шестисот долларов, и я подумала, что она заслужила пирожок.

Ханна гордилась собой. Ее версия оправдалась.

— Из чистого любопытства, зачем тебе понадобилось три пирога?

Клер покраснела. Она выглядела виноватой, как ребенок, который съел сладкое без спросу.

— Если я тебе скажу, это останется между нами?

— Конечно, если это не имеет отношения к убийству Ронды.

— Не имеет. Ты ведь знаешь, что наша церковь пытается собрать деньги на издание сборника гимнов?

Ханна слышала об этом, когда обслуживала встречу прихожан Лютеранской церкви Спасителя.

— Две недели назад мы обсуждали, как увеличить сборы, и я предложила организовать распродажу выпечки по утрам каждую субботу.

— Не сомневаюсь, они подбили тебя на это, — предположила Ханна, зная методы местной церкви.

— Верно. Они назначили меня, и я не могла отказаться, так как это была, в первую очередь, моя идея. И конечно, я должна была что-то сама принести, но я не умею печь.

— И ты купила три моих пирога, чтобы отнести на распродажу?

— Точно. Я поменяла упаковку на двух оставшихся и, конечно, не сказала, что испекла их сама, но что не пекла — тоже не говорила. Думаешь, это жульничество?

— Только формально. Ты же из добрых намерений, и я не возражаю. За сколько они ушли?

— По десятке. Распродажа получилась успешной, Ханна. Боб был очень доволен.

— Какой из Бобов? — поинтересовалась Ханна. Это было распространенное имя в Лейк-Иден, и она знала как минимум дюжину Бобов.

— Преподобный Кнудсон. Он просил, чтобы я звала его Бобом.

Ханна увидела, как щеки Клер снова заливает краска, и ей пришло в голову единственное возможное объяснение. Долгий роман Клер с мэром Баскомбом закончился прошлой зимой. Ханна думала, что Клер сейчас ни с кем не встречается, но покрасневшие щеки выдали ее с потрохами. Если только Ханна не ошибается, то в личной жизни Клер произошли перемены.

— Секундочку, ты что, встречаешься с преподобным Кнудсоном?

— Не совсем. Но мы очень хорошие друзья, и я без ума от его бабушки.