Артем Коньков - Триумф Казановы

Я наблюдал, как Надя с Федей веселятся на аттракционах и думал… думал о том, как мы будем жить. Что я смогу сделать для них? Что у меня есть? Вся эта затея показалась мне ужасно глупой. У меня не получалось представить себя семьянином, тем более, с такой девушкой. Я был сам себе противен.

Слабак, – говорит Казанова. В современных мелодиях на аттракционах начали выделяться звуки скрипки и духовых инструментов. – Женщины любят сильных мужчин. Они же и сделают тебя сильнее.

Бывает же такое. Всё было замечательно, хоть, в дельфинарий мы и не попали. День подходил к концу, и вдруг, меня начали посещать глупые мысли. Мне показалось странным, что за все те дни, что я общаюсь с Надеждой, мне не позвонила ни одна девушка. И в тот момент, когда Надя находилась на зимних аттракционах с сыном, а я их фотографировал, завибрировал телефон.

Эпилог

Нельзя хотеть того, чем владеешь; стало быть, женщины правы, когда отказывают нам.

У меня всегда было очень хорошее воображение. Я умудрялся мечтать, даже, глядя на учительницу, сидя за партой младшего класса. На родительском собрании, разбирая с мамой мои плохие оценки, она разводила руками: Артём всегда внимательно слушает меня! Радужные мечты отличались от реальности. Читая книги, я фиксировал в памяти то, что казалось мне самым интересным и необычным, и совершенно игнорировал обыденные моменты. Так же получилось и с мемуарами Казановы. Только после того, как испытал всю радость от общения с женщинами, я обратил внимание на другую сторону жизни легендарного авантюриста. Даже в мыслях он стал другим.

Абсолютный мрак медленно растворился в свете свечи. Я вижу спину сгорбленного старика, сидящего за письменным столом в тёмном помещении. Он что-то старательно выводит пером на листе бумаги.

Старик почувствовал моё присутствие, слегка выпрямил спину и повернулся ко мне лицом. Изуродованное морщинами и оспой на иссохшей коже, оно вызывало отталкивающее впечатление. Красные, усталые глаза молили выслушать их немой рассказ.

Меня пронзила боль в районе груди. В одно мгновение я увидел долгие годы мытарств несчастного мужчины. Он ощущает тоску и необходимость в общении, но всё чаще оказывается отвергнутым обществом. Он чувствует себя одиноким, беспомощным и ненужным в целом мире. Настигающая старость и бессонница преумножают мучительную, раздирающую безысходность. Вечный узник своего дара, он безуспешно пытается заглушить боль мемуарами, что пишет в тёмной библиотеке старого замка. Здесь, в качестве библиотекаря, он ждёт своего конца.

Старик опустил глаза и снова посмотрел на меня. Теперь в его взгляде был вопрос, которого я не мог разобрать из-за слёз, застилающих и без того размытые глаза.

Казанова молчал.