Лоис Гилберт - Без жалости

— Я знаю, что оно существует. Я знаю, что он взял его сюда с собой. Думаю, что все-таки оно у вас, Райан. Кроме того, я полагаю, что это вы убили Эдварда, чтобы завладеть завещанием.

— Вы с ума сошли! Скорее это вы его убили.

— Если не ошибаюсь, вы играете в азартные игры и по уши в долгах?

— Это не ваше дело.

— Возможно. Но ведь деньги вам бы не помешали, верно? Охотно верю, что вам не хотелось, чтобы Эдвард к вам переезжал. Скорее всего ваша бабушка никогда бы не дала на это разрешения. Но я не сомневаюсь, что при всем том вы просто мечтали заполучить деньги Эдварда.

— Не понимаю, о чем вы говорите, — сказал Райан.

— Я говорю о закладной, Райан. Вы собираетесь платить по ней? Ведь ваш кредит в банке аннулирован, не так ли? Так что банк вам не поможет. Кстати, ваша бабушка в курсе? А Бретт? Она знает об этом?

У меня по спине пробежал холодок, и я еще сильнее прижала диск стетоскопа к стене, как будто от того, насколько сильно он прижат, зависело, что сию минуту должен был сказать брат. Я никак не могла взять в толк, о какой закладной толкует Винсент. Ферма была записана на бабушкино имя, и я не сомневалась, что она никогда бы не дала согласия заложить ее. Бабушка намеревалась завещать ее нам с Райаном, и у меня не было оснований думать, что ее намерения изменились. У Райана же, насколько я знала, никакой недвижимости не имелось. Когда они с Билли разбежались, он продал ему свою часть дома.

— Как вы узнали о закладной? — спросил Райан.

— А вы как думаете? Разумеется, мне сказал об этом Эдвард. Он сильно в вас разочаровался, Райан. До сих пор не понимаю, почему он решил оставить все вам.

— Не стряхивайте пепел на пол, — сказал Райан, решив сменить тему.

— Тогда давайте отыщем пепельницу, — сказал Винсент. Я услышала скрип дверцы стенного шкафа. — Бог мой! Что это за вещи?

— Да так. Всякое барахло. То, чем пользоваться уже нельзя, а выбросить жалко. Старые скатерти, вышитые салфетки, прабабушкино столовое серебро.

Послышался звук, источник которого я не смогла определить. Потом что-то звякнуло.

— А эта штука как здесь оказалась? — спросил Винсент.

— Я не знаю, — ответил Райан.

— Оно заряжено?

Я услышала звук, который не спутала бы ни с каким другим: это был едва слышный металлический скрежет, с каким разламывается пополам ружье, когда кто-нибудь хочет заглянуть в его казенную часть.

— Как видите, оно не заряжено. Я отнесу его вниз и запру в оружейном шкафу. Представления не имею, как оно здесь оказалось, — сказал Райан.

— Вам не кажется, что полицейским было бы любопытно на него взглянуть? — ледяным голосом поинтересовался Винсент.

— Разумеется, — сказал Райан. — Если оно имеет отношение к смерти Эдварда, они об этом узнают. Как только погода улучшится, полиция приедет сюда и заберет на проверку все наши ружья.

Я услышала скрип, что означало — дверцу шкафа закрыли. Потом заговорил Райан:

— Вам что-нибудь еще, кроме пепельницы, нужно?

— Нет. Но разговор не закончен. Мы еще с вами договорим, — произнес на прощание Винсент.

Дверь открылась, а потом закрылась.

Я мигом выскочила из кладовки, тихонько повернула дверную ручку и выглянула сквозь образовавшуюся щелочку в коридор.

Райан шел по коридору с двустволкой под мышкой. Ее стволы были завернуты в старую рубашку. Неожиданно он прислонился к стене и замер, переводя дух. Лицо у него было белое как бумага, а глаза закрыты. Все это происходило на расстоянии нескольких дюймов от моей двери.

Рубашка, которой были прикрыты стволы, соскользнула по гладкому металлу и упала на пол. Райан сразу же ожил и нагнулся, чтобы ее поднять. Когда он взял ее в руки, к своему ужасу, я заметила на ней темные пятна, которые походили на запекшуюся кровь.

Райан некоторое время внимательно их разглядывал. Можно было подумать, он надеялся на то, что от его взгляда они вдруг волшебным образом исчезнут.

«На самом деле, — подумала я, — это может быть кровь цыпленка, лошади, собаки в период течки — да кого угодно».

Я убеждала себя в этом, боясь сделать другой, куда более страшный, вывод.

Между тем Райан сунул палец в канал ствола и понюхал темное кольцо, которое появилось у него на суставе пальца. После этого, покачав головой, он с обреченным видом повесил ружье на плечо и побрел по коридору к лестнице.

Я выскользнула из комнаты и, стараясь держаться от Райана подальше, неслышно последовала за ним. Спустившись по лестнице, брат вошел в гостиную и остановился перед застекленным оружейным шкафом. Я была рада, что в гостиной никого нет. Бабушка и Эми разошлись по своим комнатам и сидели там безвылазно — по той, возможно, причине, что никто из них не желал больше видеть Винсента.

Стоя в тени у лестницы, я наблюдала за тем, как Райан снял со стены мой «ремингтон», а потом, открыв шкаф, стал доставать одно за другим ружья: помповый двенадцатизарядный «браунинг», «винчестер», английский револьвер «энфилд», двенадцатизарядный «итака дирслейер» и двустволку «паркер» с резным ореховым ложем. Всю эту груду оружия Райан отнес на кухню и с грохотом свалил на стол.

Прислонившись у дверного проема гостиной, я наблюдала за дальнейшими действиями брата.

Он открыл заслонку, подбросил в печь поленцев и некоторое время орудовал кочергой, стараясь, чтобы пламя поскорее разгорелось. Когда поленья вспыхнули, он швырнул в печь рубашку с коричневыми пятнами.

Должно быть, я в этот момент довольно громко ахнула, поскольку Райан мгновенно обернулся и сразу же заметил меня.

— Бог мой, Бретт! Ты меня напугала. Но что, скажи на милость, ты здесь делаешь? Я думал, ты уже легла.

Я прошла на кухню.

— Ты-то что здесь делаешь? — спросила я.

Райан глянул на ружья на столе, потом снова перевел взгляд на меня.

— Ну а ты как думаешь?

Я знала, что Райан терпеть не мог чистить оружие. Если уж он решил этим заняться, это означало, что он всерьез готовится защищать себя от обвинений. Кого же еще, если не себя?

— На мой взгляд, это похоже на попытку уничтожить улики. Так именно Фарнсуорт и подумает.

— А может быть, он подумает, что мы просто держим оружие в должном порядке?

Я молча наблюдала за тем, как Райан, достав жестянку машинного масла и тряпки, разложил все это на столе и уселся перед грудой тускло отблескивавших воронеными стволами ружей. Вынув шомпол, он первым делом стал прочищать стволы ружья, найденного в шкафу в комнате Винсента.

Образ преступника, пытающегося скрыть улики, совершенно не вязался в моем сознании с привычным, давно сформировавшимся у меня образом Райана. Где, спрашивается, его белые ухоженные руки? Теперь его пальцы были испачканы машинным маслом, сам запах которого был ему раньше неприятен. Что в самом деле произошло с человеком, которого я всегда считала своим союзником, защитником и самым близким другом?