Дорогая мамуля - Робертс Нора
Ева задумалась, откинувшись на спинку стула.
– Да, это могло сработать. Это была хорошая игра. У тебя есть лицензия и одобрение в пределах штата. И что ты делаешь? Просто переезжаешь с места на место. Подбираешь все новых детишек, выкачиваешь из государства деньги за приемышей. Служба защиты детей вечно перегружена работой. Персонала не хватает, зарплаты маленькие. Можно пари держать, они были просто счастливы иметь под рукой женщину с опытом, профессиональную мать, готовую взять на себя заботы о ком-то из их подопечных.
Когда ее карьера профессиональной матери завершилась, Труди осела в одном месте и перестала предлагать свои услуги по приему сирот. Решила держаться поближе к сыну, размышляла Ева. Опять пошла работать, переменила целую кучу должностей, но ни на одной не продержалась хоть сколько-нибудь длительный срок. Доход совсем небольшой для женщины, якобы любящей походить по магазинам и имеющей, по словам ее невестки, достаточно дорогие украшения, чтобы оставить их дома и не рисковать ими в поездке.
Интересно, сказала себе Ева, очень интересно. Она готова была поставить на кон фунт настоящих кофейных зерен на то, что была не единственным ребенком, пострадавшим от Труди Ломбард.
ГЛАВА 8
Ева злилась на Рорка за то, что он заставил ее почувствовать себя обязанной пойти к Мире. Она устала, у нее еще осталось много работы, ей о многом надо было подумать.
Вместо этого ей пришлось идти с визитом. Сидеть в гостиной, что-то пить, вести разговор. Обмениваться подарками. Вот этот последний ритуал всегда заставлял ее чувствовать себя дурой, хотя она не понимала, почему. И откуда у людей эта безудержная потребность дарить и получать в подарок вещи, которые они могли бы запросто пойти и купить себе сами?
И вот теперь она стояла перед красивым и нарядным домом в красивом и нарядном пригороде. На двери висел венок из остролиста.[8] Теперь, пройдя боевое крещение гирляндами у себя дома, Ева знала, что это остролист. В окнах стояли свечки, тихо горевшие в темноте нарядными золотистыми огоньками. В одном из этих окон она различала поблескивающую украшениями елку.
Наверняка под ней лежат рождественские подарки. Целая куча подарков: ведь у Миры есть внуки. Ева успела узнать и еще кое-что: если, допустим, для мужа один подарок – это считается мало, то для ребенка и полудюжины мало.
Она уже знала, что Пибоди припасла три – целых три! – подарка для ребенка Мэвис, а он еще даже на свет не родился. И родится только через месяц.
Что вообще можно купить для зародыша, спрашивается? И почему только ей одной все это кажется странным?
Рорк забил подарками целый сухогруз и отправил своим родственникам в Ирландию.
А она все тянула время. Просто стояла перед домом в темноте и на ветру и не решалась позвонить.
Ева сунула пакеты с подарками поглубже под мышку и нажала кнопку звонка.
Через несколько мгновений ей открыла сама Мира. Мира в своем домашнем облачении: мягкий свитер, аккуратные брючки, босые ноги.
– Я так рада, что вы пришли.
Не успела Ева слова сказать, как ее уже втянули внутрь. Здесь было тепло, пахло хвоей и клюквой. Музыка играла что-то тихое и рождественское, по всему дому мигали свечи.
– Извините, уже так поздно.
– Это не важно. Идемте в гостиную, позвольте мне взять ваше пальто.
– У меня тут… эти вещи. Я на них просто случайно наткнулась.
– Спасибо. Садитесь. Я принесу вам вина.
– Я не хочу отрывать вас от…
– Прошу вас. Просто сядьте.
Ева положила подарки на кофейный столик рядом с большой серебряной чашей, наполненной сосновыми шишками и красными ягодами. Насчет целой кучи подарков она оказалась права. Под елкой лежало не меньше сотни свертков. Интересно, сколько приходится на брата? – подумала Ева. Сколько вообще существует людей, носящих фамилию Мира? Их была целая орда. Чуть ли не двадцать человек, стало быть…
Она поднялась, когда вошел Деннис Мира.
– Сидите, сидите. Чарли сказала, что вы здесь. Просто зашел вас повидать. Замечательная была вечеринка.
На нем был мешковатый, поношенный кардиган, одна пуговица висела на нитке. Было в его облике что-то такое, от чего ее сердце превращалось в кашу.
Деннис подошел к ней и, поскольку Ева так и не села, встал рядом, устремив свою мечтательную улыбку на елку.
– Чарли слышать не хочет об искусственной елке. Каждый год я ей твержу, что надо купить искусственную, и каждый год она говорит «нет». А я каждый раз радуюсь. – Он обнял ошеломленную Еву за плечи. – Ничто на свете не может показаться слишком скверным, слишком трудным или слишком грустным, когда в гостиной стоит рождественская елка. И все эти подарки под ней, все это нетерпеливое ожидание… Все это как будто говорит, что в мире всегда будет свет и надежда. И вам повезло, что у вас есть семья, с которой все это можно разделить.
Спазм перекрыл ей горло. Она сделала нечто невероятное, ей бы и в голову не пришло, что она на такое способна, она поверить не могла, что делает это.
Она повернулась к нему, спрятала лицо у него на плече и разрыдалась.
А он, как будто ничуть не удивившись, стал похлопывать и поглаживать ее по спине.
– Ну, ну, полно. Все хорошо, милая. У вас был трудный день.
Ева судорожно вздохнула и в ужасе отодвинулась.
– Простите, ради бога, – забормотала она. – О боже, я не знаю, что на меня… Мне лучше уйти.
Но Деннис держал ее за руку. Несмотря на весь его кроткий и добродушный вид, хватка у него была железная.
– Вам надо сесть. Ну-ка давайте, садитесь. У меня есть платок… мне кажется, у меня был платок. – И он начал хлопать себя по карманам все с тем же растерянным и озадаченным выражением.
Это подействовало на Еву куда лучше любого успокоительного. Она засмеялась и вытерла слезы.
– Все нормально, я в порядке. Извините. Мне действительно надо…
– Выпейте вина, – сказала Мира, пересекая комнату с подносом в руках.
Так как она, без сомнения, стала свидетельницей эмоционального всплеска, Ева смутилась еще больше.
– Я просто немного не в себе, вот и все.
– Ничего удивительного. – Мира поставила поднос и сняла с него один из бокалов. – Сядьте и успокойтесь. Мне хочется открыть мой подарок прямо сейчас, если вы не против.
– О… Да. Конечно. – Ева взяла подарок Денниса. – Вот. Я на него случайно наткнулась. Надеюсь, вам понравится.
Он просиял, как десятилетний мальчишка, только что нашедший под елкой красный спортивный велосипед. И сияющая улыбка не сошла с его лица, когда он вытянул из свертка шарф.
– Ты только посмотри, Чарли. Теперь мне будет тепло во время моих прогулок.
– И тебе очень идет. Ой! Деннис, ты только посмотри, что у меня тут! – Мира вынула из упаковки старинный чайник. – Это потрясающе! Фиалки, – прошептала она, проводя пальцем по рисунку из крошечных цветочков, оплетающих белый фарфоровый чайник. – Я обожаю фиалки.
Она буквально ворковала над этим чайником. Как некоторые женщины воркуют над пускающими слюни младенцами, подумала Ева.
– Я решила, раз уж вы увлекаетесь чаем…
– Я его обожаю. Я его просто обожаю. – Мира бросилась к Еве и расцеловала ее в обе щеки. – Спасибо.
– Без проблем.
– Я, пожалуй, примерю свой подарок прямо сейчас. Пойду прогуляюсь, – объявил Деннис. Он встал, склонился над Евой и потрепал ее по подбородку. – Вы хорошая девочка и умная женщина. Поговорите с Чарли.
– Я не хотела его прогонять, – сказала Ева, когда Деннис вышел из комнаты.
– Вы его не прогоняли. Деннис хоть и рассеян, но в чуткости ему не откажешь. Он прекрасно знал, что нам нужно побыть вдвоем. Может, откроете свой подарок? – Мира взяла с подноса коробочку и протянула ее Еве.
– Очень красиво.
Ева так и не выучила, что надо говорить в таких случаях, но эти слова показались ей самыми верными. А что еще можно сказать, когда держишь в руках коробочку, завернутую в золотую и серебряную бумагу и украшенную большим красным бантом?
