Сергей Бакшеев - Отравленная страсть

Мы медленно расцепились. Ирина безропотно перебралась за руль. Я не мог отвести взгляд от ее обнаженных ног, поднимающихся над рычагом коробки передач.

– Справишься? – очень тихо поинтересовался я.

– Когда ты рядом… да.

В течение нескольких минут, пока мы не подъехали к дому, мои мысли метались между тремя людьми: Калининым, Глебовой и Русиновой. Почему толстый Папик подарил Глебовой машину? Просто так такие вещи не дарят! Жене Русиновой он подарил квартиру, потому что она была его любовницей. А Ирине машину, потому что…

Она тоже любовница Калинина! Или была ею совсем недавно.

Этот вывод полоснул клинком по незажившей ране. Калинин отнимает у меня вторую девушку! Нет, я не испытывал к Ирине и десятой доли тех чувств, что бурлили во мне в отношении милой Женечки Русиновой. И обида была меньшей. Но она наложилась на старую, усилила ее и требовала мести. Калинин стал для меня врагом номер один. И я знал, как ему отомщу.

Я буду отнимать у Калинина его женщин! Первой будет Ирина.

Но если о моих отношениях с Ирой узнает Женя, как она к этому отнесется? Ведь это предательство любимого человека. Но она ведь сама спит с гадким Папиком. Тогда и я могу. Или нет?

Тяжелые мысли больно бухали в голове. Словно неумелый игрок гонял бильярдные шары, и ни один из них не попадал в лузу.

ГЛАВА 17

Мы молча поднимались в квартиру Ирины. Я уже знал, что там произойдет. Сердце билось учащенно, глаза впились в изгиб подвижной талии, дрожание складок платья отдавалось нарастающим возбуждением. Как это произойдет, я не знал. Но что это обязательно случится, был уверен.

– Мамы дома нет. Она по нескольку дней дежурит в санатории, – открыв дверь, скороговоркой произнесла Ирина.

Она говорила тихо и отводила глаза. Выйдя из машины, мы больше не встречались взглядами и не касались друг друга. Я был настолько наэлектризован, что боялся случайно задеть ее. Она, видимо, пребывала в том же состоянии.

– Проходи на кухню, – скинув обувь, позвала Ира. Осмотрев простенькое убранство обшарпанной кухни, она изменила решение:

– Давай лучше в комнате позавтракаем. Ты иди… я принесу.

Я машинально включил телевизор. Показывали передачу про армию «Служу Советскому Союзу». На кухне закипал чайник. Диктор что-то объяснял про преимущества танка Т-54 перед американской и немецкой техникой. Ира сновала между кухней и комнатой. На столе появились чашки и блюдца с нарезанной колбасой, сыром и хлебом.

– Я тебя кофе обещала напоить. – Она поставила передо мной широкую банку индийского растворимого кофе. Потом замерла и прислушалась: – Все. Вскипел.

Вскоре ее руки заливали кипятком коричневый порошок в моей чашке.

– Помешай. – Она протянула мне ложку. – Ой, подожди! Я про салфетки забыла! Мы с мамой связали кучу разных салфеток. Крючками. Вот посмотри, я под чашки подложу.

Она принесла пачку связанных из ниток салфеток. Они выглядели как крупные снежинки с замысловатыми узорами.

– Поднимай! Подложим, будет красивее.

Я схватился за чашку. Ира впопыхах подсовывала салфетку. Наши руки скрестились, чашка дернулась, кипяток брызнул на пальцы. Я вздрогнул, из опрокинутой чашки на стол шмякнулась коричневая клякса. Брызги угодили мне на футболку.

– Ой! Не обжегся? – перепугалась Ирина. – Подуй, подуй. Давай под холодную воду…

Она потащила меня в ванную. Холодная струя приятно освежила ладони, первая острая боль сразу прошла.

– На футболке пятно! Снимай, надо сразу застирать. Потом не отмоешь, – суетилась Ира. Ее пальцы вцепились в ткань на уровне поясницы и потащили вверх. – Ну, давай же!

Я поднял руки. Мы стояли очень близко лицом друг к другу. Костяшки ее пальцев скользили по моим бокам. Щекотнуло подмышками. Меня сладко передернуло, руки опустились на плечи девушки. Я стиснул ее и прижал к груди. Ее ладошки расправились, как бутоны цветков, на моей спине под футболкой.

Потом было слияние губ. Долгое и живое. Я задыхался, но не мог оторваться. Пьянящая пустота кружила голову. Пальцы сами нашли молнию на платье. Сжатая на позвоночнике полоска освободила крючки лифчика.

– Подожди, – шепнула Ира и высвободилась из моих объятий. Несколько движений – и платье отлетело в сторону. Поверх обнаженной груди смешно лежали смятые чашечки лифчика. Просовывая руки сквозь бретельки, она еле слышно выдохнула: – А ты?

Я торопливо скинул футболку. Мягкие женские грудки толкнулись в меня и расплылись под давлением. Жар охватывал тело, перетекая в мужскую твердость, как в пылающий факел. Я вминал податливое женское тело, желая объять его целиком. Ладони жадно метались от спины к бедрам и обратно.

– Раздавишь, – хихикнула Ира.

Каким-то образом мы оказались на диване. Ее пальчики я вдруг почувствовал на обнаженных ягодицах, и сам запустил руки под тонкую резинку ее трусиков…

С экрана гудел танк. Рев двигателя заглушал тонкие скрипы старых пружин под нами. Диктор с восторгом что-то комментировал. Потом возникла секундная тишина, и гулко один за другим грянули три мощных выстрела. Их убойные звуки совпали с моими решающими толчками.

Цель была поражена… Так объявил диктор.

У меня сил на слова не осталось…

Мы пили остывший кофе и молчали. По телевизору шла передача «Здоровье». Убаюкивающий голос ведущей смешивался с далекими шумами улицы и витал в комнате неясным фоном.

На меня напал зверский аппетит. Я умял все имевшиеся на столе продукты. Ира поглядывала и таинственно улыбалась. Наши глаза встретились. Я перестал жевать и расплылся в глупой улыбке. Что говорить в таких случаях, я не знал, но молчание тяготило. Губы шепнули:

– Ты лучше всех.

Она снисходительно улыбнулась и спросила:

– Хочешь еще?

Я торопливо сглотнул остатки пиши, посмотрел на голые колени девушки. О чем она? Ира провела рукой над столом.

– Не-е… я наелся, – поняв ее вопрос, облегченно ответил я.

На мне были штаны, на ней накинутая на голое тело моя футболка с брызгами кофе. Мы ее так и не застирали. Футболка лишь слегка прикрывала попу девушки, и при любом движении готова была уползти вверх. Мои глаза, как магниты, постоянно реагировали на любой сдвиг края футболки. Я ничего не мог с ними поделать, было неловко и хотелось побыстрее уйти.

– А ты нравишься девчонкам, – задумчиво произнесла Ира.

– Каким еще девчонкам?

– И Жене этой, и Карповой.

Женя… При ее упоминании незримый образ любимой девушки вновь вклинился в мое сознание. Краска стыда жаркими пятнышками проступила на щеках. Я отмахнулся:

– Да ну! Карпова, вон, с Евтушенко. А Русинова… сама знаешь.

– Ну и что, я же видела, как она с тобой в университете… – Ирины пальцы раздавили хлебную корочку. Она швырнула ее на стол и резко смахнула крошки. – А еще я узнала голос человека, который мне звонил.