Нора Робертс - Театр смерти

– Она дорога вам? – перебил Монро, повысив голос. – Очевидно, да. Но вы не подумали о том, что она может быть дорога и мне?

– Женщины – твое ремесло!

– Когда они мне платят. С Делией все по-другому. Ради всего святого! Ведь мы с ней даже не спали!

– Почему? У нее не хватает денег, чтобы оплатить твои услуги? – Сказав это, Ева тут же прокляла свой язык. И возненавидела себя, поскольку, заглянув в побелевшие глаза стоявшего перед ней человека, не увидела там ярости или злобы, а только боль. – Прости. Прости меня, я не хотела… Это была глупость.

– Да, верно…

Почувствовав вдруг огромную усталость, Ева соскользнула по стене и села прямо на пол.

– Я не хочу об этом знать. Я не хочу об этом думать. На самом деле ты мне даже нравишься…

Удивленный, Монро опустился на корточки и прислонился спиной к кухонной стойке, так что их колени почти соприкасались.

– Правда?

– Да, во многом. И все-таки странно: вы с ней встречаетесь с Рождества и еще ни разу не… С ней что-то не так?

Монро вдруг расхохотался – искренне, от души.

– Господи боже мой! Даллас, что вам от меня надо? Если я с ней сплю – я подонок, если я с ней не сплю – я все равно подонок. Рорк был прав.

– Ты это о чем?

– Он сказал, что нам никогда не понять женщин. – Чарльз сделал глоток вина. – Мы с ней просто друзья. Так уж получилось. У меня ведь не так много друзей среди женщин – либо клиентки, либо те, которые так или иначе заняты в этом бизнесе.

– И их будет еще меньше, если ты не переменишь профессию, – выпалила Ева.

– Вы верный друг. И последнее. – Он приятельски похлопал Еву по коленке. – Вы мне тоже нравитесь. Во многом…

И вот пожаловал кошмар. Ева не удивилась: он был спущен с поводка разговорами Айрин о ее снах, крови и ужасе. Но, даже будучи готовой, Ева не могла прогнать страшную картину из своего сознания после того, как она туда проникла.

Она видела, как он входит в комнату. Ее отец. В ту крохотную комнатку в Далласе – промозглую, даже когда на улице палит солнце. Ей холодно, но его вид, его запах, сознание того, что он пьян, вышибают из нее горячую испарину страха.

Ева уронила нож. Она была так голодна, что осмелилась поискать хоть немного еды. Она нашла сыр, отрезала крохотный кусочек – и тут появился он. Нож выпал из ее слабенькой руки и летел, летел, летел… Ей казалось, что он падал целую вечность, пока не звякнул об пол, и во сне этот звук был подобен грому.

За окном вспыхивала и гасла яркая неоновая реклама, отчего лицо отца становилось то красным, то синим, то белым.

Пожалуйста, не надо! Пожалуйста, не надо! Пожалуйста, не надо!

Но эти мольбы каждый раз звучали впустую.

Это происходило снова, и снова, и снова. Боль, когда он с размаху бьет ее по лицу. Боль, когда она падает на пол и кажется, что внутри ломаются все кости. А потом боль, когда он всем телом наваливается на нее.

Горячее дыхание обжигает ее гортань, она извивается, корчится, пытаясь выбраться из-под тяжелой туши, хочет оторвать от себя его волосатые руки… И тут в ее сон проникает теплый, спасительный голос Рорка:

– Ева, очнись! Ева, вернись ко мне! Евы, ты дома! Вот так. Хорошо. Держись за меня. – Он прижал ее к себе и убаюкивал, как баюкают больного ребенка, до тех пор, пока она не перестала дрожать. – Ну вот, теперь все хорошо.

– Не отпускай меня!

– Не отпущу. – Он прижался губами к ее виску. – Ни за что.

Когда Ева проснулась, ночной кошмар казался далекой мрачной тенью, а Рорк все еще сжимал ее в объятиях.

7

На следующее утро Ева впервые пришла в управление раньше Пибоди. Она сделала это специально, пожертвовав часом сладкого утреннего сна. Ей хотелось подготовить отчет раньше, чем появится Пибоди, чтобы та не узнала о вчерашнем разговоре с Чарльзом Монро.

Холл на первом этаже гудел, как улей. Выяснилось, что ночью жена детектива Зино родила девочку, и теперь счастливый отец отмечал это событие, угощая коллег двумя дюжинами свежих пончиков. Ева поспешно взяла с подноса один пончик. Она хорошо знала своих подчиненных: сейчас они накинутся на угощение, как стая голодных гиен на падаль, и за считаные секунды сметут все подчистую.

Ее взгляд упал на детектива Бакстера, который сосредоточенно жевал лимонный пончик с черничным желе. «Старый добрый Бакстер!» – подумала Ева. Он был отличным работником. Без особой фантазии, зато дотошный и внимательный к мелочам.

– Эй, Бакстер! – окликнула его Ева. – У тебя сегодня счастливый день. Ты выиграл главный приз. – Она вытащила список свидетелей, составленный в тот вечер, когда был убит Драко, и протянула Бакстеру. – Ознакомься с информацией на всех этих людей и проследи возможную связь каждого из них с убитым Ричардом Драко. Нас интересуют только такие. Здесь несколько сотен имен. Если понадобится, возьми в помощь пару детективов и несколько полицейских. Посмотрим, сумеешь ли ты к концу недели сократить этот список хотя бы наполовину.

– Очень смешно, Даллас! – фыркнул детектив.

– У меня приказ Уитни: поручить кому-нибудь эту работу. Вот я и поручаю ее тебе.

– Бред какой-то! – Затем до Бакстера, видимо, дошло, что его ждет в ближайшие дни. Глаза у него округлились, и он буквально взвыл: – Даллас, ты не можешь вылить на меня такой гигантский ушат дерьма!

– Уже вылила. Кстати, не сори крошками, Бакстер. Рабочее место нужно содержать в чистоте.

Довольная собой, Ева повернулась и пошла к лифту, ощущая спиной проклятия, которые мысленно слал ей вслед несчастный Бакстер.

Дверь кабинета была приоткрыта, а изнутри доносились звуки какой-то возни. Ева прижалась спиной к стене и положила пальцы на рукоять пистолета. Сукин сын, гнусный воришка! Из кабинета Евы с фантастической регулярностью пропадали шоколадные батончики, которые составляли ее основной рацион в течение рабочего дня. Наконец-то он попался!

Она ворвалась в кабинет и, не говоря ни слова, обхватила непрошеного гостя сзади за шею.

– Попался!

– Эй, леди!

Ева была примерно одного с ним роста, но тяжелее фунтов на двадцать, так что, по ее расчетам, она легко сумела бы пропихнуть его в узкое окно кабинета. Интересно будет посмотреть на него потом, когда он поцелуется с асфальтом!

– Я не собираюсь зачитывать тебе твои права, – сказала она, припечатав злоумышленника к железному ящику, где хранились документы. – Они тебе больше не понадобятся.

– Позовите лейтенанта Даллас! – просипел он, как заржавленная флейта. – Позовите лейтенанта Даллас!

Ева развернула взломщика к себе лицом и посмотрела в его выпученные от ужаса глаза, казавшиеся еще больше оттого, что они смотрели из-за толстых стекол очков.