Разбитые. Как закалялась сталь (СИ) - MeXXanik
— Опять ты? — Малфой привычным жестом тряхнул головой и прошёл к дивану. — Рейнер, серьёзно, прекращай. Это моя комната и я хочу быть здесь один.
— Мне кажется, мы договорились, что я могу здесь находиться, — пожала плечами девушка. — Мне нравится эта комната.
— Я польщён, но это ничего не меняет.
Николь пропустила его слова мимо ушей.
— Завтра собрание… Я не хочу идти, — тихо призналась она.
— Я тоже.
— У меня плохое предчувствие. Словно… Словно случится что-то страшное, — когтевранка посмотрела на Драко.
— Там всегда случается что-то страшное. Только тебе легче — для тебя это место, где ты бываешь всего несколько раз в месяц, а для меня — дом.
— У меня теперь вообще нет дома, — грустно усмехнулась девушка. — Вы сожгли его.
— Я не хотел. Сама понимаешь, задание.
— Понимаю… Тебе сильно досталось за то, что отпустил меня тогда?
— Нет, но именно из-за того, что я позволил тебе уйти, ты сейчас здесь, с меткой на руке.
— Зато жива.
— Да, жива, — Малфой задумчиво посмотрел в пустоту. — Рейнер, почему всегда, когда ты оказываешься рядом, мне становится так хреново? Было же отличное настроение! — парень вздохнул и подошёл к нише в шкафу.
— Мини-бар? — округлила глаза девушка, проследив за парнем. — Ты собираешься пить? Сейчас?
— Почему бы и нет? Алкоголь поднимает настроение, — тем временем Драко уже наполнял стакан огневиски.
— Алкоголь убивает, — закатила глаза волшебница.
— Ты всегда такая зануда? — парень сел на диван, сделал глоток и расслабился.
Николь промолчала.
С каждым глотком настроение улучшалось. Присутствие Рейнер перестало действовать ему на нервы. Девчонка молчала, и хорошо.
— За что ты меня ненавидишь? — её молчание продлилось недолго. Вопрос не давал девушке покоя.
— Твоя голова всё ещё на плечах только потому, что у меня нет настроения тебя убивать.
Он говорил это будто бы случайно и даже не смотрел на неё. Драко закинул ноги на стол, развалился на диване и сделал глоток из стакана. Николь молчала, но взглядом прикипела к его профилю. Девушка прикусила внутреннюю сторону щеки, лишь бы молчать.
— Ты везунчик, — засмеялся он и встретился с ней взглядом.
Он мечтал произнести «Авада Кедавра», смотря в её бездонные карие омуты. Желал разрушить её «грязнокровкой» — в прошлом работало. Но она, чистая, непорочная, такая настоящая и живая, смотрела так преданно и верно, что в голове под действием алкоголя звучало лишь «не оставляй меня». И он знал — не оставит, проявив свою доблестную, ранее не свойственную ему смелость.
С самого раннего детства её учили, что дружить нужно только хорошими людьми. Николь принимала это, отвечая, что иначе и быть не может. Разве можно общаться с человеком, который тебя терпеть не может?
Но всё в корне изменилось, стоило ей несколько раз столкнуться взглядом с ним. Высокомерный, заносчивый, даже немного ненавистный. Таким он казался ей в первые годы, когда они только познакомились. Время шло, их встречи увеличивались с каждой сдвоенной парой, их взгляды пересекались всё чаще. Вот только если взгляд Рейнер был наполнен долей испуга, страха непринятия, но в то же время необъяснимой нежности по отношению к слизеринцу, то взгляд Малфоя источал ненависть — он искренне презирал эту заносчивую девчонку.
Николь отчаянно пыталась искать способ избавиться от идиотской патологии — иначе это нельзя было назвать. Всё тщетно. Каждый день она тонула во взгляде, схожем с цветом ртути, источающим яд, злость. У неё не было шансов выплыть оттуда, потому что слишком поздно взялась исправляться. Слишком поздно начала искать решение.
Эта болезнь глубоко пустила свои корни в организм девушки, заставляя её принимать не самые обдуманные решения в своей жизни. Взять дополнительные уроки, чтобы оказаться с ним в одном кабинете, специально разлить зелье, получая отработку в его обществе, выводить на конфликт в любой удачный случай.
И, казалось бы, его ненависть стала сменяться снисхождением, презрение — терпимостью, но стоило им покинуть выручай-комнату, как всё возвращалось на круги своя. Неужели он ничего не понимает? Кем ей придётся стать, чтобы расположить его к себе?
Скажи, сколько раз мне нужно разбиться вдребезги, чтобы стать для тебя особенной?
* * *
Астория Гринграсс спустилась в гостиную Слизерина крайне расстроенной. Драко Малфой снова не нашёл на неё времени, убежав из комнаты. Наверняка он опять пропадал в выручай-комнате, но никогда не рассказывал ей об этом. Он стал холоден к ней. Больше, чем обычно. После зимних каникул Драко вёл себя странно. Слишком нервничал, слишком часто шептался о чём-то с Ноттом, слишком часто упоминал Пэнси и слишком часто смотрел на когтевранский стол в Большом зале. На все вопросы Гринграсс он отмахивался и говорил, чтобы она не беспокоилась. Он справится.
Драко уходил рано перед занятиями и возвращался уже после отбоя. Иногда от него несло алкоголем. На вопрос «Ты в порядке?» он отвечал «Порядок» и как-то странно отводил глаза.
Астория переживала, но Малфой твердил, что повода для беспокойства нет. Девушка не верила.
— Опять потеряла своего ненаглядного? — раздался смешок и диван прогнулся под весом парня. Мулат закинул руки за голову и вытянул ноги.
— У него дела, — сдержанно ответила Тори.
— Думаешь, проблема только в этом? — склонил голову Блейз, внимательно наблюдая за девушкой.
— А в чём ещё?
— Как бы ни был занят человек, он всегда может найти время для близких ему людей. Другое дело, если он этого не хочет.
— На что ты намекаешь? — спросила Астория, поджав губы.
— Я не намекаю. Просто… Возможно, Малфой — не тот, кто тебе нужен?
Гринграсс заёрзала на диване.
— Мы почти помолвлены. И к тому же, Драко твой друг. Я думала, ты желаешь своему другу счастья.
— Я и желаю ему счастья, Тори, но с чего ты взяла, что его счастье — ты?
Вопрос бил по
