Стелла Камерон - Несколько дней в аду

Она сняла туфли и удовлетворенно вздохнула, встав босыми ногами на пушистый ковер. Подхватив белый махровый халат, Грейси устремилась в ванную, чтобы наскоро принять душ. После душа она вытерла волосы, нанесла на тело жасминовый лосьон и завернулась в халат.

Вернувшись в спальню, Грейси выглянула в окно. По земле стелился туман. Все-таки здорово, что у нее есть свой дом. После всего того, что ей пришлось пережить в своей жизни, она наконец стала независимой. Прочно стоит на ногах, сама принимает решения и научилась получать то, что хочет.

Она принесла из кухни запотевший бокал с белым вином и опустилась в кресло у окна. Отсюда она могла видеть всех, кто подходил к дому.

Настало время расплаты.

Вдалеке послышался шум мотора. Постепенно он становился все громче и, наконец, стиху дома. Грейси улыбнулась и отпила вина. Она немного нервничала, но это даже возбуждало ее.

На лестнице послышались шаги, в дверь постучали.

– Не заперто, входи.

Грейси оглядела себя и ослабила пояс халата, полуобнажив грудь.

Он вошел в квартиру и захлопнул дверь.

– Грейси?

– Иди прямо, я в спальне.

Она провела рукой по груди, и соски напряглись. Да, она любила секс, а что в этом такого?

Он вошел, снова закрыв за собой дверь, приблизился к ней и, наклонившись, поцеловал в шею.

– Привет, Грейси.

Она протянула ему свой бокал.

– Ты просила меня прийти… нет, ты велела мне прийти, – сказал Чак. – Можем поболтать о старых временах и остаться друзьями, или я уйду. В любом случае ты никто и не имеешь права указывать мне, что делать. Когда мы были вместе, я никогда ничего тебе не обещал. Мне нечего было тебе предложить. И ты это знала.

Его тон удивил Грейси.

– Нет, не знала.

– Ну да, конечно…

– Я слышала, ты устроился на работу к Дахону. Будешь работать с Эйнджелом. Зачем тебе это? Ты же понимаешь, он тебя ненавидит.

– Там хорошо платят.

– Ах да, конечно, деньги.

Чака всегда интересовали только деньги.

Он положил руки ей на плечи. Грейси не пошевелилась.

– Зайдем с другой стороны, – сказала она. – Зачем Эйнджел тебя нанял?

Чак хмыкнул:

– Наверное, чтобы держать меня в поле зрения. Мне наплевать. Он не помешает мне сделать то, что я собираюсь.

– И что же это?

– То, что мне нужно. Не забивай себе голову.

Он допил вино и швырнул бокал на пол. Тот ударился о стену и разлетелся на мелкие осколки.

– Черт побери, зачем ты это сделал? – закричала Грейси.

– Потому что я могу это сделать. Я хочу, чтобы ты помнила всегда, каждый день твоей жизни, что я могу сломать тебя, если захочу.

Грейси знала, что Чаку свойственны резкие перемены настроения. Он схватил ее за плечи и поставил перед собой.

– На твоем месте, – сказала Грейси, – я бы не стала со мной так обращаться. Если хочешь остаться в этом городе, не расстраивай меня, я ведь могу кое-что рассказать о тебе.

Рассмеявшись, Чак грубо притянул ее к себе и впился в ее губы. Несмотря на все данные себе обещания, Грейси ощутила возбуждение. А ведь она собиралась проучить его, заставить его сожалеть о том, что он потерял.

– Если бы ты хотела меня утопить, то сделала бы это давным-давно, – сказал Чак.

Грейси скривила губы.

– Ты имеешь в виду, если бы я могла сделать это, не навредив себе? Ты прав, – ответила она и плюнула ему в лицо.

Она не собиралась этого делать, но не смогла удержаться. Чак размахнулся и влепил ей пощечину.

– Это было глупо, но чего от тебя ждать? Ты – дура. Ладно, хватит болтать, пора переходить к делу.

Подцепив одним пальцем поясок ее халата, Чак потянул его на себя, и халат соскользнул на пол.

– Помнишь, как мы развлекались раньше? – прошептал Чак, проводя языком по губам Грейси.

– Ты перечеркнул все, что между нами было, когда бросил меня, – сказала Грейси. – Мне от тебя нужно только одно – уважение. Когда ты увидишь меня в городе, ты будешь относиться ко мне как к леди, понял?

Чак фыркнул:

– Леди? Не смеши меня.

– Смейся, смейся. Если ты надеешься снова подкатить к Эйлин, тебе бы лучше позаботиться, чтобы никто не узнал о нашем с тобой прошлом.

– Обо мне не беспокойся. Да, я не могу позволить, чтобы обо мне ходили слухи, но и тебе это не нужно. Так что заткнись и слушай. У меня в этом городе хорошая репутация, и я хочу, чтобы она такой оставалась.

Чак ударил ее в плечо, и Грейси отшатнулась, потирая ушибленное место.

– Ты поняла?

Она нагнулась, чтобы поднять халат, но Чак вырвал его из ее рук и швырнул на постель, а потом так шлепнул ее по ягодице, что у Грейси из глаз брызнули слезы.

– Ну как ты? – поинтересовался Чак. – Все еще любишь жесткий секс?

Еще один удар по другой ягодице – и Грейси застыла, ощущая нарастающее возбуждение.

– Прекрати, – прошептала она, – меня в этом городе уважают, у меня есть друзья. Ты вылетишь из города как пробка, если кто-нибудь узнает об этом.

– Об этом? – улыбнулся Чак и, наклонившись, укусил ее за сосок. – Кстати, если увидишь меня в городе – все равно где, – кивнешь, поняла? Как будто мы просто знакомые и между нами ничего не было.

Чак стянул рубашку.

– Убирайся, – прошипела Грейси.

Она хотела, чтобы Чак пришел, хотела заняться с ним любовью, но сейчас он заставлял ее нервничать.

Он скинул ботинки, потом джинсы, оставил только черные плавки. Грейси задрожала. Чак ухмыльнулся:

– Надо отдать тебе должное – ты всегда знала, чего хочешь. Я и не знал, как соскучился по тебе, пока не пришел сюда.

– Я хочу, чтобы ты ушел. Я серьезно, Чак. Если у меня будут из-за тебя проблемы, я не стану держать рот на замке.

– Ну, конечно. Только учти, это ударит по нам обоим. Все узнают, что ты встречалась со мной за спиной Эйлин.

Грейси захлестнула ярость.

– Когда мы познакомились, ты сказал, что не женат.

– Что-то ты не поспешила уйти, когда узнала, что у меня есть жена.

– Ты правда приехал сюда только ради Аарона?

– Нет, – ответил он, – у меня большие планы.

Конечно, подумала Грейси, кто бы сомневался.

– А Эйлин отлично живет без тебя, – сказала она. – Ты не ожидал этого, правда?

Лицо Чака потемнело.

– Нет, почему же, ожидал. Эйлин – умная девочка. Отдаю ей должное.

– И ты собираешься вернуться и наложить лапу на все, что она теперь имеет?

Удар в солнечное сплетение заставил Грейси согнуться от боли. Она упала на колени и застонала. Борясь с болью, она ждала следующего удара, но его не последовало. Она открыла полные слез глаза.

– Свинья, – пробормотала она сквозь зубы и попыталась встать. – Я хочу забыть о тебе, вычеркнуть тебя из своей жизни.

– Но ты не можешь забыть то, что так любишь, правда? – сказал Чак, подошел, обхватил ее за талию и потащил к постели. – И ты не сможешь забыть того, кто дает тебе то, что ты любишь.