Сокровище Анны - Елена Валерьевна Бурмистрова
– Не очень. Отвез ее в медицинский центр на Воронцовскую.
– А что так далеко?
– Там врач знакомый.
Все в офисе знали, что у Старкова тяжело болела мать. Три года подряд он возил ее по разным клиникам, но результата не было. Сначала долго не могли поставить диагноз, потом долго не могли подобрать правильное лечение. Когда подобрали, у нее появилась сильнейшая аллергическая реакция на медикаменты. Теперь врачи пытались снова назначить лечение. А Старков бегал по кабинетам, разговаривал с врачами, покупал то те, то другие лекарства. Словом, делал все, чтобы его мать выздоровела. О его личной жизни никто ничего не знал. Делиться он не любил. Когда речь заходила о личном, он увиливал или шутил, говоря, что не родилась еще такая женщина, которая тронет его сердце. Старков был брутальным во всех отношениях мужчиной. Его безупречная фигура смущала многих моделей агентства, но он ни на кого и взгляда не бросил за все время работы в компании. У него были красивые карие глаза. Но когда он смеялся, то глаза оставались грустными. Сквозь длинные ресницы они светились каким-то странным фосфорическим блеском. В этом было что-то загадочное. Его ослепительно белые зубы всякий раз показывались, когда он пытался улыбнуться. Взгляд у него был пронизывающий и тяжелый, несмотря на всю его привлекательную внешность. Когда ему делали комплименты, он говорил, что похож на мать.
С матерью он принципиально никого не знакомил и был против, чтобы кто-нибудь из офиса ее навещал в больнице или дома. Сотрудники много раз предлагали навестить его маму в стационаре, пока он занят работой, но он ни в какую не соглашался. И старался как можно меньше распространяться о своих домашних делах.
В его кармане зазвонил телефон. Он достал его, посмотрел на монитор и, вздохнув, вышел из кабинета, не сказав Карине ни слова.
Матвей посмотрел на часы и встал из-за стола. Пора собираться. Настя будет ждать около семи. А сейчас в Москве пробки. Матвей не хотел опаздывать ни на минуту. По громкой связи Марина сообщила, что пришел Старков. Матвей пригласил его зайти.
– Привет, Леш. Ты куда пропал?
– Я брал выходной, чтобы маму в центр положить. Она совсем плохо себя чувствует.
– Леш, если тебе нужна помощь, ты не стесняйся. Деньги нужны?
– Пока нет, Матвей, хватает. Что там у нас? Я выпал немного из жизни.
– А ничего пока. Тишина.
– Что с угрозами?
– Прекратились.
– Совсем? Ни звонков, ни писем?
– Совсем, Леш. Как думаешь? Что это было?
– А если пошутил кто?
– Ты думаешь это смешно?
– Нет, не думаю. Но все же. Сейчас ведь тишина.
– Посмотрим. Если что-то еще будет в таком духе, то ты давай всерьез подключайся.
– Хорошо. Я пойду?
– Да, я тоже ухожу, уже опаздываю.
Перед уходом Матвей заглянул к Карине. Она сидела за столом с чашкой кофе и читала новости в интернете. На столе лежала та самая коробочка с ее любимыми конфетами, которую подарил Старков.
– О, конфетки. Приятного аппетита. Я уезжаю, скажи Марине, пусть распечатает в двух экземплярах контракт модели и свободна.
– Матвей, ты куда? Мы разве не поужинаем сегодня? Я уже и столик заказала.
– Не могу, дела. Ты же знаешь!
– Давай я поеду с тобой. Будем вместе разбираться.
– Карина, как ты не понимаешь, что это может быть опасно? Я не должен быть чем-то связан. И вообще, нам нужно серьезно поговорить, но не сейчас.
– О чем поговорить? – побледнела Карина.
– О нас.
– Что случилось? Ты меня пугаешь.
– А меня пугает все, что творится сейчас вокруг нас. Тебя нет?
– Я думаю о нас с тобой!
– Все, Карина, я уехал. Я позвоню.
Карина смотрела ему вслед и понимала, что все кончено. Она чувствовала, что все пропало. И еще она почувствовала страшную усталость. Это невыносимое давление со стороны мужчин ее просто изматывало. И вдруг к ее смешанным чувствам страха, ответственности и разочарования, она вдруг почувствовала бешеную ревность. Он точно ехал к той, другой. Откуда она взялась? А может она и была? И он тоже играл с ней, как и она с ним? Еще на помолвке она светилась от счастья, думая, как она уедет в Канаду с Дэном, провернув дельце. Теперь все изменилось. Канада стала не такой уж заманчивой страной в ее воображении, а Дэн не таким уж и главным мужчиной в ее жизни. Но уехать ей хотелось не столько потому, что она любила Дэна, а потому, что она жутко боялась того, другого. Сейчас ко
