Разрушенный - Мари Мур
Система образования в Тринити заметно отличается от того, что было навязано «Дирфилдом». Здесь нет строгих рамок и ограничений. Студенты занимаются самоподготовкой, а преподаватели на лекциях лишь подталкивают их к верному решению.
Для меня это более привычная форма, ведь последние два года я занималась по сорок часов в неделю самостоятельно. Мне было довольно легко влиться в учебную программу.
Одной рукой я накалываю кусок моркови на вилку, а второй открываю лэптоп. Я откусываю кусочек и начинаю хрустеть морковью, пока рассматриваю совместные фото с Найлом. Снимков накопилось достаточно много несмотря на то, что наши свидания ограничены.
Я и Найл живем на разных континентах, нас разделяет океан, а наши часовые пояса и графики учебы абсолютно не совпадают. Но это не мешает нам встречаться…
Как парень и девушка.
Все началось с того, что Найл пригласил меня на второе свидание в город влюбленных. Я согласилась прилететь в Париж. И вскоре все закрутилось так, что в моем паспорте на имя Рене Гросс каждый месяц появлялись новые штампы.
Мы были с Найлом в Праге, Кейптауне, шумном Гуанчжоу. Побывали в тропических лесах на Суматре, а на пляже Копакабана Найл признался, что последние шесть месяцев были лучшими в его жизни.
А затем он сказал, что любит меня.
В его глазах было столько искренности и чувств, что я расплакалась. В ответ я произнесла те же слова, которые однажды предназначались для другого. И для признания мне не пришлось прыгать в ледяное озеро и спасать его. И мне никто не разбивал сердце.
С Найлом мое сердце в безопасности. И пускай оно не стучит так отчаянно, как стучало рядом с Кэшем. И пускай весь мир не горит огнем, когда Найл берет меня за руку. Его спокойная и умиротворяющая любовь намного лучше убийственной и всепоглощающей любви Кэша.
Найл – это комфорт, тепло и свет. В то время, как Кэш окутывал меня тьмой, с ним никогда не было удобно, я чувствовала себя с ним… раскаленной. Такое ощущение, что рядом с ним покалывал мой каждый нерв. Не стану скрывать, что я всегда была в предвкушении его атмосферы манящей опасности. Но подобное чувство рискованно, и разве с ним можно жить постоянно?
Я смотрю на фотографию, где Найл делает наше совместное селфи на фоне водопада. Переключаюсь на следующую, где он целует меня, и не могу поверить, что совсем скоро увижу его.
Мы отпразднуем вместе Новый год. И это будет первый раз, когда мы сможем провести друг с другом так много времени. Мы впервые останемся на ночь. Останемся наедине друг с другом.
– И что ты нашла в нем? Он такой же скучный, как свитер моего деда.
За спиной раздается самоуверенный голос, а спустя секунду рядом со мной за стол садится парень с моего курса. На нем спортивный бомбер с эмблемой нашего колледжа, джинсы и весьма дорогие кроссовки. Модная укладка волос, аромат парфюма, как самая настоящая обонятельная атака, а также небрежная кривая ухмылочка – все это сопровождает таких парней, вроде него.
Он местная звезда фути8. Своеобразная австралийская версия Стива, если бы мы были сейчас в «Дирфилде».
Но я уже давно не в Бостоне. И избегаю спортсменов. Особенно футболистов.
– Послушай… – я пытаюсь вспомнить, как его зовут. – Итан, кажется?
Я закрываю фотографию на лэптопе, где меня целует Найл, и смотрю на парня. В ответ он скептически изгибает бровь, словно в его мире не допускается мысли, что кто-то не может вспомнить его имени.
– Да, детка, – он высокомерно усмехается. – Именно это имя ты будешь выкрикивать каждую ночь.
Он бесцеремонно опускает на мое плечо руку, и я несколько секунд невозмутимо смотрю на нее, а потом перевожу взгляд на его лицо с самодовольным выражением.
– Тебе нравится, когда женщины громко кричат во время секса? – уточняю я.
В глазах Итана мелькает восторг.
– О, да, мне определенно это нравится.
– Это может быть вызвано по нескольким причинам, – задумчиво произношу я. – Первая причина связана с классическим возбуждением во время полового акта. А другая имеет связь с проблемами экстатитеческих переживаний, возникшими в возрасте раннего или среднего взросления. Ты ждешь, что женщина будет громко кричать во время секса, чтобы в очередной раз проработать свою дезадаптивную схему. Таким образом ты ищешь одобрения и оценку своих сексуальных возможностей, так как заранее не уверен в них. Возможно, твой первый сексуальный опыт был не совсем удачным.
Лицо Итана мрачнеет, однако он по-прежнему не убирает с моего плеча руку. В этот момент на экране лэптопа загорается уведомление о новом звонке по видеосвязи.
– Это мой брат, – я указываю на фотографию Киллиана. – И если ты не успеешь убрать свою руку до того, как я отвечу на вызов, то он выбьет из тебя все дерьмо, – моя ладонь застывает над клавиатурой. – Ты же не хочешь повторить первый учебный день, когда загородил мою машину на парковке?
Итан бросает взгляд на лэптоп и наконец перестает меня обнимать.
– Твой брат весьма доходчиво умеет объяснять правила парковки, – угрюмо бормочет он. – Я ухожу. Но не думай, что я его испугался, ясно?
Итан поднимается из-за столика, с шумом отодвигая от себя стул.
– Если тебе надоест твой скучный парень, ты знаешь, где меня найти, – напоследок говорит он и уходит.
Я отвечаю на вызов и вижу Киллиана, сидящего в своем офисе в Нью-Йорке. На нем классическая черная рубашка, его темные волосы безукоризненно уложены. Весь его вид источает уверенность и силу. Но я знаю, что Киллиан ведет дела Фрэнка в Нью-Йорке, работая в режиме двадцать четыре на семь. Наверняка он не высыпается и регулярно забывает про отдых.
– Рене, – приветствует меня он. – Отлично выглядишь.
– Ты снова работаешь, – вздыхаю я.
– Я не работаю, – Киллиан хитро улыбается. – Я же говорил, что прихожу сюда только для одного. Только посмотри, какой здесь вид.
Киллиан отодвигается от камеры, и теперь я могу увидеть панорамное окно, из которого открывается вид на город с небоскребами и заснеженными зданиями, построенных в прошлом столетии. На заднем фоне можно рассмотреть часть Гудзона, покрытого льдом вблизи берега.
– Как у вас холодно. Когда ты прилетишь в Мельбурн?
Мы давно не виделись, и я скучаю по Киллиану. Мне его не хватает. По правде говоря, мне даже не хватает Оука с его странным чувством юмора.
– Мы скоро увидимся, – Киллиан подмигивает и лукаво улыбается, как лис.
Я так радуюсь этой новости, что моя вилка со стуком падает на пол.
– Правда? Ты прилетишь в Мельбурн?
