Марина Крамер - Жена самурая

– Прямо вот так сразу и украл! – усмехнулся Карепанов. – У вас в доме часто бывают чужие люди?

– Нет…

– Дверные замки целы?

– Да, но…

– А вот «да» и «но» не надо. Раз все цело, значит, кража исключается. Подумайте сами, Александра Ефимовна, если бы к вам забрался вор, то разве он ограничился бы только одним этим… как вы его там назвали? – Карепанов пощелкал пальцами, припоминая сказанное мной слово, и я со вздохом подсказала:

– Тати.

– Да-да, именно! – обрадованно подтвердил следователь. – Именно тати! Что в нем ценного?

– Да ничего особо, кроме, может, того, что это был подарок, – признала я. – Это даже не самый дорогой из всех мечей… Такие вообще носили самураи ниже пятого ранга… тем, кто выше, полагались сиратати – серебряные или «белые» мечи. А это был куроцукури – «черный»…

Лицо Карепанова сделалось растерянным, и я испытала злорадное удовольствие. Было очевидно, что я произносила с легкостью такие слова, о которые он запросто мог сломать язык.

– Откуда вы все это знаете? – глуповато спросил он, и я не успела ответить. Вместо меня это сделал «русич», оторвавшийся от своих записей, которые делал в блокноте.

– Ну, очевидно же, Борис Евгеньевич, что раз муж сдвинут на этой японской байде, то и жена наверняка в курсе.

Мне захотелось схватить с катана-какэ первый попавшийся меч и с размаху врезать им по толстому брюху ревнителя русских традиций – чтобы не забывался. По понятным причинам я сдержалась и только процедила неприязненно:

– Если вы лично в этом не разбираетесь, это еще не есть «байда», цитируя вашу же изящную конструкцию. А Саша очень много рассказывает мне об оружии, об обычаях… У него ведь есть научная степень, вы не знали?

Я чувствовала, что Карепанов и «русич» пока этого не знали – с документами работали другие оперативники, а эти двое просмотрели их бегло и не успели еще вникнуть во все тонкости. Так и думают, видимо – мол, ученая степень… надо же! А если судить по обстановке квартиры, так он просто сдвинутый фанатик. Такие разговоры шепотом вели наши соседи, и я не раз слышала, как старушки на лавке обсуждают нас и наш образ жизни.

– Чудны крестьянские дети, – пробормотал Карепанов – эта фраза, очевидно, заменяла ему выражение про бога, в которого следователь, должно быть, не особенно верил.

Обыск подошел к концу, соблюдя все необходимые формальности, Карепанов распрощался и вышел вслед за коллегами, а я услышала, как на площадке он говорит кому-то:

– Надо бы все-таки похвалить Ольгу за проницательность, это она сказала, что так убивать только самурай может. Признайся, Наиль, что при всех своих многочисленных отрицательных качествах я все же человек справедливый, – и вслед за этим раздался хохот.

Я отметила про себя, что не ошиблась и один из оперативников татарин. А вот имя «Ольга» как-то нехорошо царапнуло, но быстро ушло на второй план – мне предстояла основательная уборка в квартире, которую мне нужно закончить до того, как придет время забрать из садика Соню. Оценив масштабы, я поняла, что не справлюсь, и позвонила домработнице Гале. Та пообещала приехать через полчаса, но от ее оханий и причитаний мне стало совсем дурно. Лишь бы Соня не поняла ничего…

Мысль об украденном тати не давала мне покоя. В том, что это была именно кража, я даже не сомневалась – Сашка не мог продать или подарить кому-то такую дорогую для него вещь. Эта пара дайсё появилась в доме еще до меня, и я чувствовала особое отношение мужа к этим мечам. Он часто и подолгу изучал устройство каждого меча, ощупывал ножны, рассматривал каждый виток шелковой оплетки на рукояти, мэнуки – ювелирную декоративную фигурку, спрятанную под оплеткой…

– А почему их непременно должно быть два? – спросила однажды я, осмелившись нарушить блаженное созерцание мужа.

– Так положено по церемониалу. Большой меч – тати – пригоден для многолюдного побоища, им удобно, например, доспехи проламывать. А короткий – танто – используется для ближнего боя. Или для сэппуку.

Мне стало не по себе, и я содрогнулась, представив, как идеально отточенный клинок разрезает кожу и мышцы… Но Сашка всегда говорил, что настоящий самурай презирает жизнь, и ритуальное самоубийство для него – истинное наслаждение.

– Именно поэтому самураи редко доживали до сорока лет. Умереть, выказав преданность своему господину, считалось весьма почетным.

– Ужасы какие! – Я поежилась, и муж рассмеялся:

– Что поделать. А вообще забавно – в Средние века рост японца не превышал ста шестидесяти сантиметров, а длина меча или того же шеста бо могла достигать метра восьмидесяти. Представь, как они владели техниками, чтобы уметь сражаться подобным оружием?

Не знаю, почему именно сейчас в памяти всплыл этот разговор. Взглянув на часы, я поняла, что нужно поторапливаться, чтобы дочь не осталась в садике одна – этот момент ее всегда сильно травмировал, и психолог объяснила мне, что Соня просто подсознательно боится, что я не приду и оставлю ее в саду насовсем. Мы с Акелой уговорились никогда не допускать подобного и часто подменяли друг друга, если один из нас был занят и не мог освободиться к определенному времени. Я набросила пальто и шапку, пробежалась по квартире, задвигая ширмы между комнатами, подхватила сумку и выскочила на лестничную клетку. Заперев дверь, побежала вниз по лестнице и в темном тамбуре между входных дверей столкнулась с Алисой Власьевной. Старушка втянула голову в плечи, как будто ждала, что я ее ударю, и прошмыгнула мимо. Я даже внимания не обратила ни на этот жест, ни на выражение лица Алисы Власьевны, выскочила из подъезда и побежала в сторону автобусной остановки – нужно было забрать Соню вовремя. Ездить на машине я практически перестала – институт находился недалеко, Сонин садик тоже, – и автобусом сегодня я воспользовалась исключительно для ускорения процесса – обычно всегда ходила пешком. Навыки вождения вспоминались лишь при поездках к отцу в поселок, куда добраться на общественном транспорте было невозможно. Но и это случалось нечасто – в основном мы ездили втроем, и за рулем всегда был Сашка…

Успев вскочить в отходивший от остановки автобус, я рухнула на сиденье, протянула мелочь кондуктору и стала лихорадочно придумывать для дочери историю о том, что папа срочно уехал в командировку…

Мы с Соней только что вышли из здания детского сада, когда у меня в кармане заверещал мобильный – это оказалась Галя.

– Санюшка, ты далеко от дома?

– Я из сада вышла с Соней, а что случилось?

– Да ключи я найти не могу, видно, дома оставила, старая ворона, – голосила Галя, расстроенная донельзя.

Это было весьма некстати – я надеялась, что до нашего возвращения – а я планировала еще зайти в супермаркет и побродить там подольше – Галя успеет хоть немного убрать следы пребывания оперативников в нашей квартире, и вот надо же – сюрприз.