Жестокий 3. Искупление - Анастасия Шерр
Он всё так же сидит в кресле, широко расставив ноги, между которыми стою я, только теперь всем корпусом повёрнут ко мне. Тяжелый стол отодвинут его свободной рукой, а глаза скользят по мне с жадным, немного сумасшедшим блеском. Ему нравится моё тело, без сомнений. Но я всё ещё помню, кто сидит передо мной. Ни на секунду не забывала и никогда не забуду.
Он останавливается. Рука на моём животе застывает, а в следующую секунду начинает скользить вверх к шее.
Я стою перед ним абсолютно беззащитная. Маленькая, худая, жалкая. Пытаюсь противостоять большому, злобному дядьке, как наивная дурочка.
– Ты, маленькая сука, думаешь, что сможешь выкрутить мне яйца? – усмехается, чуть прихватив пальцами горло, будто показывая, что стоит ему немного сжать и мне конец. Вторая рука дёргает застёжку лифчика, лямки сползают по предплечьям. Бельё падает на пол, а его большая ладонь сжимает мою грудь. Поигрывает с соском, еле ощутимо пощипывает. – Ошибаешься.
Отшатываюсь, падаю на задницу и на руках отползаю назад.
– В чём дело? – голос Имрана пронзает слух, резонирует и отбивается эхом от стен. А я смотрю на него во все глаза и не могу поверить…
– Кто… Кто ты? – спрашиваю онемевшими губами, а его взгляд темнеет.
Глава 24
– Что с тобой? – хмурится, делая шаг ко мне, а я качаю головой, провожу ладонью по лицу. Видение не исчезает. – Сандра, посмотри на меня, – он ещё ближе, вытягиваю ладонь в защитном жесте.
– Нет. Не подходи, – я сейчас не могу подпустить его к себе. Слишком слабая. Обнажена. И не физически. Душа голая перед ним.
Меня никто не видел в таком состоянии. Ни Марк, ни даже Машка. Я всегда переживала приступы паники одна. А теперь я даже не уверена, что это приступ. Никак не проходит ощущение, что передо мной стоит Имран.
– Сандра.
– Я сказала, не подходи, – голос дрожит и срывается. А я всматриваюсь в его лицо и не понимаю… Не понимаю, что происходит. Это всё только в моей голове? Паранойя переросла в психическое отклонение? Или…
Уэйн хватает свои штаны, быстро надевает их, пряча стояк и мучительно вздыхая. Хватает с дивана плед, идёт ко мне.
– Нет! Не трогай! – срываюсь на визг, но Диас игнорирует мои попытки отползти, накидывает на плечи плед, приседает на корточки, сжимая мои плечи. Больно. Его пальцы подрагивают, а в глазах появляется что-то такое, от чего становится ещё хуже. Разрядом тока в мозг шибает дежавю.
– Успокойся. Слышишь? Всё хорошо.
– Ты… Ты не тот, за кого себя выдаёшь, – шепчу, глядя на него с ужасом и горьким осознанием, что ошибалась. Всё это время я ошибалась.
– И кто же я? – спокойно рассматривает моё лицо, но я замечаю, как сильно сжимаются его челюсти. Кладёт ладонь мне на щеку, проводит пальцем по подбородку, губам. Интимная ласка. Опасная. Мне хочется закрыть глаза и отдаться ей, но это всё его игры. Я знаю. Слишком хорошо знаю своего личного монстра.
– Я не знаю.
Он усмехается, но усмешка эта говорит о веселье меньше всего. Впервые за всё время нашего знакомства, я вижу в его глазах тревогу.
– Сандра, я хорошо знаю, каково это, когда едет крыша. Переживал подобное и не раз. Я помогу тебе. Просто положись на меня, хорошо? – и, не дожидаясь моего ответа, подхватывает на руки, отрывая от пола, с которым я почти срослась. – Иди ко мне, малышка. Всё хорошо. Я рядом. Я помогу тебе, – успокаивающе шепчет мне в висок, пока несёт до дивана. Я же глубоко дышу, пытаясь справиться с накатившей истерикой. За стеной мой сын. А я… Я в абсолютном раздрае и уже не понимаю, где правда, а где очередная жестокая игра моего подсознания. Или не его…
– Посмотри, – посадив меня на диван, опускается на колени, широко расставив ноги. – Посмотри на меня, Сандра.
А я боюсь поднять глаза, потому что не верю. Не верю даже себе.
– Я сказал, смотри на меня, – звучит уже более жёстко, а пальцы крепко сжимают подбородок и силой поднимают моё лицо. – Кого ты увидела во мне?
– Имран, – имя моего страшного врага звучит пугающе. – Это ведь ты.
– Разве ты не помнишь, как он выглядел? – пытает безжалостно, заставляя возвращаться туда, куда возвращаться никогда не хотела бы.
– Помню, – и никогда не забуду. Его лицо врезалось в мой мозг незаживающей, гноящейся татуировкой.
– Тогда в чём дело? Мы настолько похожи? – насмешки в голосе нет, но это ничего не значит. Басаев опытный кукловод.
Я изучаю каждую чёрточку, каждую морщинку на его лице, и чувствую, что вот-вот действительно чокнусь.
– Не похожи. Ты и есть он.
Он резко отпускает меня, поднимается с колен и уходит на кухню. Смотрю через арку, как наливает воду в стакан, а затем бросает в рот таблетку и запивает её водой. Некоторое время стоит, уперевшись руками в барную стойку, а я изучаю крылья на его спине и длинный, тонкий стилет между ними. Что было набито у Имрана на спине? Почему я не запомнила?
Испуганно моргаю, когда перед лицом возникает стакан.
– Выпей.
Молча глотаю воду и, выпустив из лёгких раскалённый воздух, тихо прошу:
– Уходи, пожалуйста, – слышу скрип зубов, сильно смыкаю веки. – Кем бы ты ни был, уходи.
Он рассматривает меня какое-то время, я чувствую на себе блуждающий взгляд, считаю секунды до того, как услышу шаги, но Уэйн не уходит. А я с каждой секундой все больше убеждаюсь, что никакой он не Уэйн. Я знаю, кто он. И хоть объяснить это практически невозможно, меня уже не переубедить. Я готова поверить в мистику, в приведений, да хоть в день сурка. И чем дольше всматриваюсь в лицо этого человека, в его силуэт, в глаза (пусть даже другого цвета), тем больше вижу в нём Басаева.
– Я останусь здесь. Или ты поедешь со мной, – произносит спустя некоторое время. Ставит в известность, не более. Это даже не выбор, это факт. Он снова спокоен и сосредоточен, но это не отменяет того, что передо мной психопат. А в детской спит Даня. – Я лягу на диване. Можешь закрыться в спальне, но это ни к чему. Я мог убить тебя, изнасиловать, изрезать на куски ещё при первой нашей встрече. Если бы у меня были такие намерения, дверь тебя не спала бы. Но я понимаю, тебе сейчас необходимо личное пространство. Иди спать, Сандра.
