Невинность в подарок - Аля Кьют
Но на этом все и закончилось. Я готовила Алану завтрак, заказывала еду на обед и ужин, закупала продукты, моталась по поручениям в офис, искала информацию по строительному оборудованию и даже иногда подсказывала решение в проектах. Алан хвалил меня и очень многое объяснял. Я снова и снова сравнивала его с отцом, который также искренне и щедро делился со мной знаниями. Но если папа рассчитывал на меня как на наследника, то Алан явно был заинтересован по каким-то иным причинам.
Я все сильнее влюблялась в Стерна и работу. Меня все знали теперь в офисе как его помощницу с расширенными возможностями. Я часто пользовалась этим, практически командуя от имени босса, но при этом выдвигала свои собственные способы решения задач. Алан однажды поймал меня на этом.
– Это я велел так сделать? – спросил он, страдая из-за мнимой амнезии.
– Нет, я сама так решила и передала проектировщику. Думаю, он принял этот приказ за твой, ведь я твоя помощница. Разве это неверно?
– Нет. Ты отлично проанализировала момент. Я бы не придумал лучшего выхода из ситуации.
– Тогда в чем проблема? – Я начала злиться от страха. – Почему ты так смотришь, если все получилось?
– Ты подозрительно умна и опытна для такой юной леди, Мари, – проницательно подметил Алан.
Я бессовестно увела разговор от опасной темы.
– Я не леди, Алан. Ты прекрасно это знаешь.
Он ничего не ответил и не стал копать глубже. Потом Стерн не раз подмечал такие моменты и даже хвалил меня за инициативу. Особенно много я нашла недочётов в «Тюльпанах». Проект был моим детищем, но все же первенцем. Многое, что я заложила в основу, было сомнительным и требовало доработки. Мне нравилось исправлять собственные ошибки и делать проект лучше. Именно об этом я и мечтала, когда соглашалась на эту работу.
И только по вечерам, когда Стерн засиживался в кабинете, а мои дела были закончены, я сожалела лишь об одном. Он твердо держал свое слово и не касался меня. Это было даже обидно. Как ни крути, а мне хотелось быть не только умницей, но и красавицей. Для него. Я вспоминала жаркие ласки Алана, его нежный взгляд, аккуратные, но уверенные касания и властный, сильный голос, которым он приказывал делать мне грязные пошлые вещи, а потом звал крохой, красивой, сладкой девочкой, признавался, что сходит по мне с ума.
Работая на Стерна уже больше месяца, я так и не встретила Марка, хотя, конечно, слышала о нем и видела в чертежах его размашистую подпись главного архитектора Стерн Дизайн. Даже такая мелочь каждый раз заставляла меня вздрагивать и зажмуриваться, чтобы игнорировать сладкое грязное возбуждение.
Я так надеялась, что работа с Аланом развеет мои пошлые мечты, но зря. Он был отличным руководителем, добрым, внимательным человеком и красивым мужчиной. Я влюблялась в него все сильнее и сильнее. Спасало только самовнушение. Он нравится мне, потому что старше, потому что опекает меня. Я вижу в нем отца, чувствую поддержу. С Аланом можно иногда быть слабой, иногда даже глупенькой и наивной. Это пройдет. Это временно. Я найду своего мужчину и перестану ласкать себя тайком, думая о старшем Стерне.
Это работало до того дня, пока Алан впервые не пришел ночевать. У него был деловой ужин, и он прислал сообщение, что задержится. Я не особенно уделила этому внимание, собиралась лечь спать, как всегда, читала книгу, а Алан все не возвращался. Он пришел домой в шесть утра, когда мои глаза опухли от глупых слез, а сердце шипело от кислотной атаки жгучей ревности.
Я не хотела его ревновать.
Я не хотела желать его себе.
Я пыталась убедить себя, что он купил меня только для Марка и все, что было в Рэдиссон, – просто развлечения его племянника.
Но чувство неполноценности все глубже пускало корни. Я нашла спасение в самоуничижении. Такой мужчина как Алан не опустится до интрижки с проституткой или помощницей. Наверно, он спит с шикарной дамой, чье имя слишком известно.
А мне нужно уже начать жить вне апартаментов-офиса Стерна. Я даже допустила мысль – позвонить сестре, чтобы сходить куда-нибудь вместе. Как это делается? Клуб? Вечеринка? Для начала, кажется, нужно просто с кем-нибудь переспать, найти мужчину. Иначе я сойду с ума от бредовых грез о начальнике.
Но мужчина сам меня нашел. Как только я почти забыла о Марке, он ворвался в мою жизнь ураганом. Собственно, он и не умел иначе.
Мы с Аланом только закончили работу над проектом с госэкспертизой. Последний этап был изматывающим. Мы почти не спали, я забыла про выходные. Алан заставил меня взять отгул среди недели. Он поехал в офис, чтобы проследить последний этап оттуда, запретил мне приезжать под угрозой увольнения. Я не спорила, а с удовольствием легла спать, едва он уехал, и очнулась после обеда.
Алана дома не было. Я и не сомневалась. Вряд ли он вернётся раньше семи.
Я всерьез подумывала впервые выбраться в СПА. Жить в таком доме и не пользоваться преимуществами – очень глупо. Но сначала точно стоило умыться и почистить зубы. Как только я это сделала, сбросила пижамную майку в корзину для белья и пошла обратно в комнату. Дверь открылась прежде, чем я коснулась ручки.
Я ахнула, готовясь увидеть Алана. Шок, трепет и возмущение замешались в забористый коктейль. Но тут же все затмило удивление. Это был не Алан. На пороге моей спальни стоял Марк. Он, казалось, был удивлен не меньше, чем я, потому что остолбенел на минуту. Его взгляд заскользил по мне, и я тоже не могла не разглядывать его голый крепкий торс и влажную кожу. Майка висела через плечо. Неотразимый и потный, как в то утро, когда мы прощались навсегда в Москве. Безупречный и бессовестный. Идеальный Марк Стерн.
Я, наконец, очнулась и попятилась в ванную, чтобы спрятаться от него и… от своих грязных желаний. Руками пыталась прикрыться, но бесполезно.
Марк рванул ко мне как тигр, и в ванной мы оказались вдвоем.
Его влажная кожа соприкоснулась с моей, и в нос ударил запах пота. Но это не было противно. Он даже потел как-то дерзко-вкусно.
Сволочь!
Я хотела хлопнуть по груди, оттолкнуть, но вместо этого мои ладони заскользили по его горячей коже, и я застонала, ощущая крепкие мышцы. Марк прижал меня к стиральной машинке и нагнулся, прошептав мне в губы:
– Снежок, я сплю, что ли?
Ответить и оттолкнуть я не
