Сюзанна Форстер - Лицо ангела

Сказывались последствия прошлой неспокойной ночи, Джордан чувствовал себя разбитым. Он хотел поговорить с Тери, а потом вздремнуть немного перед операцией по пластике клапана, единственной, которую у него не получилось перенести в этот день. Со временем Джордан планировал передать Тери большую часть своих рутинных обязанностей, и сейчас для него важно было понять, способна ли она вынести такую нагрузку. Как только они вышли из палаты Джуди, Тери остановила его. Джордан чувствовал, что Тери пытается сдержать волнение, но когда она коснулась его руки, он заметил, что ее рука дрожит.

— Я не знаю, почему вы изменили свое решение насчет меня, — произнесла она, — но я вас не подведу. Для меня это очень важно. Вы даже не представляете как. Спасибо вам.

И уже более твердым голосом повторила:

— Спасибо.

Джордан не смог найти в себе сил на ободряющую улыбку. Может быть, причиной тому была усталость. Он помнил свое собственное возбуждение, перед первой операцией, в качестве ведущего хирурга. Тогда он испытывал восторг, который смешивался со страхом, и как оказалось, страх и был основным показателем. Неважно, первая это твоя операция, или же тысячная, дело здесь было не карьере. Слишком многое было поставлено на карту.

И тут он понял, что никогда не замечал этого в Тери Бенсон.

Одно единственное чувство, которое могло бы показать ему, что для нее биение сердца означает не только успех, а еще и жизнь. Страх. Он не чувствовал в ней страха.

— Бомбардировка!

Джордан вскочил с дивана, уронив при этом книгу, которую читал. Эта безумная птица выучила новое слово. Теперь она выкрикивала его каждый раз, перед тем как справить свои естественные потребности, а иногда и просто так, без причины. Джордан был уверен, что она делала это просто ради удовольствия наблюдать за тем, как он подскакивает.

— Я же предупреждал тебя, в Мексике строятся новые фабрики по производству военного снаряжения.

Его суровый тон был полностью проигнорирован.

Птичка уже повернулась к нему спиной и точила свой клюв о камень из ракушек. По крайней мере, она привлекла его внимание. В последнее время это никому не удавалось. С тех пор как он вернулся из клиники этим утром, он полностью погрузился в изучение серийной убийцы. Не считая короткого сна перед операцией по пластике клапана, за последние тридцать шесть часов он почти не спал. Джордан потянулся и размял шею.

Он до сих пор не мог понять, что же было такого в сложившейся вокруг него ужасной ситуации, что его так привлекало. Он был объектом пристального внимания журналистов на протяжении всей своей карьеры. В его практике было даже преследование пациентом, больным ипохондрическим синдромом[19]. Но ничто не могло оторвать его от работы больше, чем на непродолжительное время. Такие случаи, лишь ненадолго отвлекали его внимание.

Так почему же сейчас эта проблема так волновала его?

Или же его волновала Ангельское личико?

Он подошел к парадной двери и широко распахнул ее. Поток воздуха взъерошил его волосы цвета штормового неба. Ветер был свежим и влажным после недавно прошедшего весеннего ливня, который, поглощенный своими мыслями Джордан, даже не заметил. От асфальта перед домом поднимался пар. Стояла середина июля, и сезон дождей в южной Калифорнии уже давно должен был закончиться, но, похоже в этом году весна запаздывала. Этого Джордан тоже не заметил. Спасать чужие жизни для него было более важным делом, чем жить своей собственной жизнью.

Джордан посмотрел на кусты сирени, растущие неподалеку от старого крыльца. Словно кружево свисали с веток соцветия, усыпанные белыми и лиловыми бутонами. Скоро они распустятся и начнут издавать сладкий аромат, от которого голова пойдет кругом. В такие моменты хочется сорвать душистую ветку и преподнести ее женщине, в надежде, что ее голова также пойдет кругом. При этой мысли Джордан почувствовал, как в нем шевельнулось нетерпение.

Боже.

Что же с ним все-таки происходило?

Он немного успокоился, чтобы, наконец, обратить внимание на происходящее вокруг и его охватило чувство принадлежности тому месту, в котором он вырос. С тех пор мало что изменилось, за исключением того, что деревья стали выше, также, впрочем, как и он сам, а кабельные провода исчезли и их заменили антенны. В этой неизменности было какое-то умиротворение. Но сегодня знакомого пейзажа и звуков было недостаточно.

Его все глубже затягивало что-то, чего он не понимал. Может быть, поэтому это «что-то» имело над ним некую власть. В данном случае операция проходила не под его контролем. Не он давал распоряжения и указания. Он был пациентом, а не хирургом и кто-то другой дергал за веревочки.

Она дергала за веревочки. Вот в чем дело. Впервые в жизни он не владел ситуацией. Она задавала тон игры, и либо он будет играть по ее правилам, либо умрет. Никто еще не осмеливался обращаться с ним так, как она. Никто.

Но он плясал под ее дудку не из-за страха за свою жизнь, а из простого любопытства. Да, ради этого можно было пожертвовать своим драгоценным временем. Это открытие поразило его. Оно его просто ошарашило.

Джордан уже было собрался закрыть дверь, как на противоположной стороне улицы остановилась машина. С любопытством он стал наблюдать, как из машины вышла женщина. Держа в руках бумажку, она начала сверять по ней номера близлежащих домов. Заметив номер дома Джордана, она засунула листок в карман пальто и перешла улицу.

В тот самый момент, когда Джордан увидел ее лицо, он тут же узнал ее. Он закрыл дверь и отступил назад, усиленно соображая. Она его не заметила, в этом он был абсолютно уверен. И она не знает, что он видел ее, не только видел, но и подготовился к ее приходу. Тихо, без единого звука, он прошел через весь дом на кухню, и выскользнул через черный ход. К счастью, от ближайших соседей его отделяла шестифутовая лавровая изгородь, так что никто не мог увидеть, как он подкрадывается к главному входу своего же собственного дома.

Женщина поднялась по ступенькам, оставаясь в неведении относительно его присутствия, а он тем временем подкрался к ней сзади. Джордан стал наблюдать, как она заглянула в окно гостиной, в котором уловила только свое собственное отражение и поправила вязаную шляпку, которая скрывала ее волосы. Ее черный плащ доходил почти до лодыжек, а украшавший его капюшон походил на капюшон от средневекового плаща. Наконец она позвонила в дверь. Насколько он мог разглядеть, в руках она держала портфель, и что-то похожее на папку.

К счастью, пока он поднимался по лестнице, ни одна ступенька не заскрипела под его весом. Он не хотел привлекать к себе внимание раньше времени. Поджигатель обещал, что его будут охранять, поэтому, возможно, за Джорданом велась слежка, и если бы сейчас из кустов выпрыгнул какой-нибудь агент ЦРУ, он бы только все испортил. Он хотел, чтобы эта женщина зашла в дом, вот там бы он с ней и разобрался.