Лицо света, лицо тьмы - Маргарита Малинина
— Это же… это же…
— Что там? — заинтересовался Антон.
— Это же браслет… — Эллы! Я чуть не сказала это вслух, но вовремя прикусила язык. Это определенно браслет Эллы!
Я перевела взор на свои ладони. Еще одно упущение. Элла обожает украшения. Браслеты, кольца, серьги. Она всегда их носит. Мои же ладони чисты, как у хирурга перед операцией. Ну разве что йодом не намазаны. Слава богу, никто не заметил. Уши у меня проколоты, я просто редко надеваю серьги, так что тут спалиться я не боялась. Просто скажу, что перестала носить. Но не это сейчас важно. Элла была здесь!
Я протянула руку к браслету.
— Что ты делаешь? — сразу насторожился Антон. — Ничего нельзя брать на кладбище, мне бабушка с детства это говорит!
Да, мне тоже это втолковывали сызмальства, только вот незадача — я беру свою же вещь, точнее вещь сестры.
— У меня был такой же, — нашлась я, — но я его где-то потеряла.
— Ты думаешь, это он?
— А разве может быть иначе?
— Я думаю, кто-то просто купил это для покойника. То есть покойницы.
— Ну посмотри же! Могила безымянная. Кто мог положить сюда именно браслет?
— Кто-то, кто знает, кто здесь похоронен! Просто молчит по какой-то причине.
— Убийца?
— Что? Элька, хорош меня запугивать! Я и так уже поседел весь!
— Нельзя поседеть в одночасье, это миф. — Я поднялась с корточек, все еще держа браслет. — Я думаю, кто-то нашел его здесь, в деревне. Я, наверно, потеряла его еще в прошлый раз, ведь дома не нашла. Вот кто-то и отнес сюда. А может, сорока какая-нибудь схватила в клюв, но выронила.
— Ага, и он приземлился аккурат на чью-то свежую могилу!
Я пожала плечами:
— Всякое может быть!
В любом случае я не оставлю тут браслет Эллы! И плевать, что подумает обо мне этот парень. Воровка, расхитительница могил, ведьма, берущая предметы с кладбища для какого-нибудь страшного магического ритуала… Все равно. Я выдержу любые насмешки. Главное, что я продвинулась на целый шаг в своем расследовании.
— Что это? — вдруг дернулся спутник и задрожал как осиновый лист. — Ты слышишь?
— Нет.
Мы оба замолчали. Я прислушалась. Да, скрип! Скрип калитки на чьей-то могиле где-то в глубине кладбища.
— Ветер?
— Ага, а ты заметила ветер?! Я нет.
— Пойдем посмотрим, кладбище не такое уж большое.
— Спятила?! Я пас!
— Хорошо, жди меня здесь. — Я сделала шаг к центральной тропинке.
— Спятила?! Я с тобой!
Я прыснула. Какой Тони забавный.
— Ну идем тогда, мой верный Санчо Панса.
— Вау, какие ты книги читать начала! Прогресс!
— Это все книжный клуб…
Мы шли вперед на шум, специально громко переговариваясь, дабы избавиться от острых уколов страха. Наконец впереди показалось что-то белое.
— Что это? — шепнул мне Тони. — Белеет. Призрак?
— Тихо ты, — шикнула я на него, замирая в нескольких шагах от привидения. Оно сидело на узкой скамейке возле памятника.
Неужели Павлецкому не померещилось?!
Мы молчали. Внезапно белая дымка пришла в движение и резко вытянулась. Мы заорали, Тони бросился наутек, а я додумалась посветить в лицо «призраку», и оказалось, что это все лишь Саша в неизменной белой рубашке, светящейся из-за своего цвета в темноте.
— Черт возьми! Господи!
— Какая у тебя интересная вера, и бога и черта в одной фразе поминаешь.
— Что ты здесь делаешь?! Чего пугаешь нас?
— Я просто сидел и молчал, а отчего вы орете на всю деревню, это у вас надо спрашивать.
Я не хотела больше лицезреть его и перевела луч фонаря теперь на крест с табличкой и фотографией. Оттуда на меня смотрело знакомое лицо. Девушка, русоволосая, с длинной косой, перекинутой через плечо, ласково улыбается всему миру с того света. Жуть какая…
— Это же… это же… Наталья? — спросила я у него, потому что не была уверена в правильности своих умозаключений.
— Угу. А ты, значит, так и не сподобилась на могилу к ней сходить ни разу, да? После того что ты сделала?!
— Я сделала?! Я сделала… — И я пристыженно замолкла. Вот о чем были все разговоры! Вот почему он был недоволен моим приездом! Вот почему Элла говорила Ирине, что, скорее всего, не сможет! Вот почему я получаю угрожающие записки! Три месяца назад эта девушка была жива и улыбалась нам с обычной фотографии, сделанной на участке Павлецкого. А теперь, в результате моего, то есть Эллиного, вмешательства, она гримасничает уже с надгробного креста. Что же произошло? Как Элла повлияла на ее смерть? Не убила же собственными руками! Иначе бы сидела за решеткой.
И тут к нам вернулся Антон, поняв по голосам, что тут никого не режут и не пытают.
— Бельский! — узнал он Сашку. — Так это ты — привидение?
Тот ответил с грустью и легким недовольством:
— Нет, я пока еще жив. В отличие от… — и он кивнул через плечо, так как стоял к нам лицом и спиной к могиле.
Я же догадалась опустить луч фонаря пониже, чтобы получить хоть какие-то ответы. Итак, надпись на кресте гласила: «Наталья Церковина, 23.05.2000-23.05.2022». Боже, она погибла в свой день рождения! Как это жестоко… Что же с тобой случилось, Наташа? И как в этом оказалась замешана моя сестра? Хуже всего то, что окружающие знают ответ, но я не могу задать им никаких вопросов…
— Может, домой двинемся, а? — попросил Антон. — Спать охота!
Но я, все еще пребывая в шоке, не могла разговаривать и просто пожала плечами.
— Вы как хотите, — встрял Саша, — можете хоть заночевать здесь, как влюбленная парочка маргинальных экстремалов, а я пошел обратно.
И Александр действительно прошел мимо нас, включив фонарик в своем телефоне.
— Тебе обязательно язвить все время? — высказала я ему, наконец вернув себе способность разговаривать. Спасибо ему! Это вы еще не слышите тон, каким он обращается к людям, которые ему, в сущности, ничего не сделали. Ладно, он думает, что я Элла, а сестрица могла выкинуть что угодно, но Тони-то при чем?
«Может, ревнует?» — спросил кто-то романтически настроенный в моей голове, но я приказала ему заткнуться. Тут такие вещи происходят, не до романтики.
Александр ничего не ответил, просто молча держал курс на тропу к дому Павлецкого. Мы не отставали. Мне было выгодно, что кто-то идет первым, потому что лезть в календарь при Антоне, который так и дышит мне в плечо, боясь отойти даже
