Ольга Тарасевич - Любовь по Интернету, или Подари ему весь мир

Но все-таки так дальше продолжаться не может.

Нет, не может…

Отводя взгляд, я поднялась со стула:

– Пойду помою руки. Где здесь туалет?

Вадим кивнул в сторону виднеющейся лестницы:

– Надо спуститься вниз.

Разыскав уборную, я ополоснула ладони, высушила их под бесшумным белым феном.

А потом, с бешено колотящимся сердцем, вдруг вытащила из сумочки не пудреницу, не расческу – сотовый телефон. Мои пальцы сами собой набрали номер Андрея.

Я помнила все про своего придурочка. Его имейл, адрес, номер телефона, запах туалетной воды, красивый кружок волосиков вокруг пупка и стоны, с которыми он улетает в оргазм. У любви хорошая память.

Мои пальцы, нажимавшие на кнопки, дрожали. Но я не ошиблась ни на одну циферку. Любая ошибка стала бы преградой на пути к его голосу. Мне хотелось услышать Андрея как можно скорее.

Как трудно дышать. Почему здесь так душно? Воздуха не хватает…

Пять гудков. Я сейчас умру. Ой, нет, мне нельзя, у меня же Юлька. Семь гудков.

Схожу с ума. Сбилась со счета. Единственное, что могу – это глотать ртом воздух, бедная я рыбка, пожалеет он меня или пропаду?

Андрей до сих пор не отвечает на звонок.

Конечно, трахается, сукин сын, у него других дел нет. Даже гробы продавать не умеет. Только и остается, что девок пачками кадрить.

– Привет, Даша…

Любимый голос. Как я провела без него целую вечность? Расплавляюсь от нежности, растворяюсь в счастье. Меня больше нет, я стала светлым облачком, парящим в любви, как в невесомости.

– Алло, Даша, ты чего молчишь?

– Привет, Андрей. Я не молчу. Я… видела тебя сегодня. Ты что-то хотел?

– Это уже не важно.

– Почему? Знаешь, мне важно все, что с тобой связано. Мне важно все, чего ты хочешь.

– Даша, ты счастлива?

– Я… всегда счастлива… у меня же дочка есть…

– И не только дочка, как я имел возможность убедиться. Рад за тебя. Правда.

Рад он, как же. Равнодушный спокойный голос. Наверное, выделывается, а сам помирает от ревности. Ну ладно, так и быть. Прощу его. Вот сейчас возьму и скажу, что хочу его видеть. Что сейчас приеду к нему в гости, мы быстренько снесем к едрене фене его анкету, займемся любовью, поженимся, станем плодиться и размножаться, и если умрем – то непременно в глубокой старости и в один день, но лучше, конечно, что-нибудь придумаем, чтобы жить вечно. Нам помирать нельзя. У нас же любовь, большая и красивая.

– Даша, я все понял. Ты все делаешь правильно, так и надо. Но все-таки знаешь, мне казалось, что ты другая. Я думал с тобой серьезно поговорить. А когда увидел, с какой радостью ты в тачку этого хмыря запрыгиваешь, то понял, что разговаривать мне с тобой не о чем. Хотя это обычная история. И я действительно желаю тебе счастья. Ты его заслуживаешь.

– Андрей, – застонала я, пугаясь собственного отражения. Из зеркала на меня смотрело существо с белым как мел лицом и лихорадочно горящими огромными черными глазами, – ты все не так понял. Это не то, что ты подумал. То есть то, чего ты подумал, нет, вообще нет, понимаешь?

– Понимаю. Даша, не звони мне больше, пожалуйста. Я не буду отвечать на твои звонки.

Что было сил я заорала:

– Подожди! Я все объясню!

Но любые мои объяснения Андрея больше не интересовали. Он просто повесил трубку. И, как и обещал, больше не отвечал на отчаянные попытки дозвониться до его сердца…

Присев на корточки, я прижалась спиной к стене, и снова и снова отчаянно терзала мобильный. Потом положила его на пол и залилась слезами.

В голове лихорадочно метались рваные мысли, одна ужаснее другой.

Вот и все. Я больше никогда его не увижу и не услышу.

Ну уж нет, дудки. Так просто я не сдамся. Подговорю Ирку, она вытащит его на свидание, и я просто ему скажу, что я уже на все готова. Пусть я буду даже тряпкой, о которую он вытирает ноги. Мне все равно. Главное, чтобы это были ЕГО ноги. Потому что иначе я ничего не смогу, ни ходить, ни работать, ни дышать.

Как мне больно, Господи, Господи! Я даже не знала, что есть такая боль… Кажется, она выворачивает меня наизнанку, обжигает пекучим пламенем, разъедает, как кислота, – и все это одновременно.

Ведь Андрей приходил ко мне. Наверное, он хотел помириться. А я все испортила, сама, ну почему я так туго соображаю, и что же мне теперь делать?..

Я пришла в себя, когда вдруг прямо передо мной оказалось встревоженное лицо Вадика.

– Даша, тебе плохо? Что с тобой? Может, «Скорую» вызвать? Или поехали в больницу, пока врачи сюда доберутся…

«Скорую»? Если бы то, что со мной происходит, лечилось, я бы понеслась к врачам со всех ног. Только от любви лекарства пока не придумано.

– Все в порядке, – опираясь на руку Вадика, я медленно встала. – То есть не все в порядке, но ничего, переживем.

– Что случилось? У тебя больное сердце?

У меня очень-очень больное сердце. Разбитое вдребезги. Но Вадик не заслуживает всех этих подробностей. И я нашлась, что соврать:

– С работы позвонили. Там вирусы в Сети. Вроде сожрали все отредактированные романы. А у нас же план сдачи рукописей. Уже обложки нарисованы, договора с авторами заключены, типография оплачена. Караул просто.

– А копии? У тебя были копии?

Я покачала головой:

– Нет. У нас надежная Сеть, и с ней никогда не было никаких проблем.

Бедный сочувствующий мне мальчик, он сразу стал меня утешать:

– Даша, ты, главное, не волнуйся. Любую информацию можно восстановить. Сейчас такие спецы есть – даже после полного удаления реанимируют все файлы. Все восстановите, вот увидишь. А сейчас пошли кушать. Тебе надо поесть, ты такая бледная.

Мне казалось, что я не смогу проглотить ни кусочка. Но Вадик оказался прав: готовили в этом рыбацком раю изумительно. Нежная, сочная, явно не подвергавшаяся заморозке форель была вымочена в остром терпком маринаде, залита ароматным лимонным соусом. Я как-то незаметно очистила тарелку так, что она заблестела.

Подливая мне минеральной воды, Вадим смотрел на то, как я расправляюсь с ужином, с таким умилением, что можно было подавиться, если бы качество форели оказалось не столь высоким.

Так получилось, что я заметила сумму счета – довольно приличную. Чаевые, которые решил оставить Вадим, примерно ей равнялись. Наверное, ему хотелось поделиться своим счастьем со всем человечеством. И мне снова стало мучительно стыдно.

– Прошу за руль, – открыв свою красавицу-машину, радостно провозгласил Вадик. – Мне кажется, тебе понравилось ее водить. А мне нравится, что тебе это нравится.

Я послушно забралась на водительское сиденье. Что ж, если Вадиму это доставляет удовольствие, порадую его напоследок. Интересно, когда с ним лучше поговорить – сегодня или завтра? Наверное, зарежу его правдой-маткой завтра. Сегодня он так рад, что прямо весь светится. Пусть погреется в своей любви и надежде в последний раз…