Екатерина Гринева - Гений страсти, или Сезон брачной охоты

– Влада Георгиевна! – голос за дверью шелестел, журчал, приближался и удалялся, словно там попеременно прибавляли и убавляли звук в динамиках.

Ковролин заглушал шаги, только чей-то голос звучал в коридоре. Слабо-слабо…

Дверь была примерно в метре от меня, мне нужно было сделать еще несколько рывков и выползти в коридор. К Ульяне. Она сейчас уйдет. И – все…

Но оставаться тут – еще страшнее! Я поползла вперед, думая только о двери, маячившей где-то впереди. Шаги… их едва-едва слышно. Голос уже не зовет меня по имени?..

Все стихло. От отчаяния я сделала последний рывок и толкнула дверь головой. Она приоткрылась, я увидела часть коридора – но никаких следов присутствия Ульяны. Я замычала… Потом из моего горла вырвался хрип, и я сипло прокаркала:

– Ульяна!

В ответ – тишина. С досады мне хотелось завыть. Она уже ушла, и я осталась одна! Ну почему Ульяна не догадалась заглянуть в туалет! И вдруг дверь в кабинет Тамары Петровны медленно отворилась, и оттуда показалось бледное лицо Ульяны.

– Влада Георгиевна! – зазвенел ее голос. – Что с вами? – Она бросилась ко мне. – Вы упали?

– Почти, – я пыталась улыбнуться.

– Вы можете встать?

– Не знаю. Все болит… На меня напали… в туалете. Ты Ирочку видела?

– Иру? Нет. Она должна быть здесь?

– Должна…

С помощью Влады я дошла до кабинета главбуха и, рухнув на стул, дотронулась до своей головы. Она как-то тупо заныла.

– Что здесь происходит, Влада Георгиевна?!

В глазах Ульяны плескался ужас. Ее бледное лицо оказалось совсем близко от моего, от страха ее голос понизился до шепота. Там, в Чечне, она не боялась, неожиданно подумала я. Там она была стойкой, храброй девочкой, не капризничала и не требовала к себе повышенного внимания. А здесь, в помещении фирмы, она боится… Это вполне объяснимо. Там были почти сплошь враги, и мы знали, что в любой момент может возникнуть опасность, а здесь – все свои, родной офис, и опасности никакой не может быть – по определению… Вот поэтому-то так страшно – не знаешь, от кого и откуда можно ожидать нападения и предательства…

– И куда же делась Ирочка?

– Позвонить ей? – Ульяна достала из сумки сотовый и посмотрела на меня.

Я кивнула. Ирочка не отзывалась – ее мобильный был «временно недоступен».

– Слушай, Ульян! Я попытаюсь встать. Помоги мне… я поеду домой.

– Вы не можете никуда ехать в таком состоянии, я отвезу вас к себе, – решительно сказала Ульяна.

– Я тебя не стесню?

– Глупости, – вспыхнула она. – Конечно, нет! Я живу одна, так что все в порядке.

– И принеси, пожалуйста, мою сумку из кабинета. Если она там. Может, ее забрали.

Сумка, как ни странно, оказалась в кабинете, я проверила ее – все на месте. Вероятно, у нападавшего на меня человека просто не было времени на обыск: Ульяна спугнула его, и ему пришлось срочно покинуть наш офис.

С трудом я поднялась на ноги, и мы пошли по коридору. Я всем телом привалившись к ее плечу. Боль понемногу отступала. Наверное, я просто получила сильный стресс, и мое тело таким образом отреагировало на него – на время я словно бы впала во временный паралич… Но думать об этом мне не хотелось – все мысли были об Ирочке и о том неизвестном, напавшем на меня. Когда мы оказались в конце коридора, я спросила:

– Ты никого не видела в нашем офисе?

– А я должна была кого-то видеть? – Она остановилась и уставилась на меня. – Кого? – уточнила она шепотом.

– Я просто спросила.

Наши голоса были почти неслышны в пустом коридоре. Нам было страшно, но мы старались не показывать друг другу свой страх, держались изо всех сил.

– Надо охранника спросить: видел ли он Ирочку?

– Спросим, – эхом откликнулась Ульяна.

– Вам не тяжело?

– Вы совсем не тяжелая. Я, наоборот, всегда завидовала вашей фигуре. Думала про себя: какая у Влады Георгиевны фигура замечательная, и есть она может все что хочет, и не поправляется ничуточки! Я бы с такой фигурой в манекенщицы подалась, честное слово – вышагивала бы по подиуму и ни о чем не думала. Все манекенщицы сидят на жутких диетах и пьют одну только воду и таблетки, которые аппетит отбивают. А таким, как вы, ничего и принимать не надо… Фигура – отличная! – скороговоркой забормотала Ульяна. Она заполняла своим голосом пустоту коридора, она отвлекала меня от мрачных мыслей, словно бы «шаманила», заговаривала меня, и я была благодарна Ульяне за то, что она пыталась отвлечь меня от мрачных мыслей и недавно пережитого мною ужаса.

Мы вышли в холл на этаже, дверь общего балкона-лоджии была открыта. И это было странно. С балкона задувал мартовский ветер пополам с дождем. Не сговариваясь, мы с девушкой посмотрели друг на друга.

– Может быть, Ирочка вышла покурить? – прошептала я.

– Она вообще-то не курит.

– А вдруг?..

Ульяна вышла на балкон, оставив меня одну – подпирать стенку. Пустынный коридор показался мне враждебным и каким-то чужим, мне ужасно захотелось спуститься, выйти на темную улицу, где пахло дождем и было холодно, только бы оказаться подальше от запаха хлорки, мокрого кафеля, воды… и от замкнутого пространства туалета, где меня чуть не убили…

– Ульяна! – негромко позвала я.

– Я тут! – она вернулась бледная, выпрямив спину. – Никого там нет. Я все-все осмотрела, – жалобно, по-детски прибавила она.

И мы поползли вниз…

На вахте я приостановилась:

– Ирина Сергиенко не проходила мимо вас?

– Не проходила.

– А кто из моих сотрудников недавно покинул офис?

Охранник удивленно посмотрел на меня:

– Все ваши ушли примерно полчаса назад.

Парень, которого звали Вася, отрицательно качнул головой, но мой взгляд скользнул мимо него – в комнату для охраны, где в приоткрытой щелке двери голубел экран телевизора и слышалась чья-то бодрая речь. Он мог отлучиться минут на пять, этого было бы достаточно, чтобы Ирочка проскользнула мимо него, а он ничего бы и не заметил. Но охранник ни за что в этом не признается – это и ежу понятно.

Мы двинулись к стеклянным дверям, я покачнулась, и Ульяна ухватила меня за локоть:

– Вам плохо?

– Нет. Все нормально. Давай посидим пару минут.

Мы сели в кресла, отсюда хорошо просматривались огромный холл и оба лифта, и я закрыла глаза. Возникло ощущение нереальности всего происходящего, появилось сильнейшее желание вернуться на машине времени немного назад – к тому моменту, когда я обнаружила отсутствие Ирочки, а еще лучше – на неделю раньше, когда еще не пропал наш ролик, все мы были вместе и не было между нами этой трещины, углублявшейся с каждым днем и часом…

Но это было невозможно.

– Он мог не заметить Ирочку? – сказала я, не поворачивая головы…