За чертой ненависти - Марина Юдина
Олеся посмотрела на кровать, заваленную заграничными сувенирами: статуэтки в виде Эльфелевой башни, постеры, кружки, магниты и флаконы с настоящими французскими духами. «Кирка должна меня простить…». Олег сосредоточенно разбирал чемодан и, слушая автоответчик, периодически менял выражение лица.
– Я не понимаю тебя, брат. Ты уехал, никому ничего не сказав. В принципе, как всегда, и для тебя это норма. Ты знаешь, что обидел Нику? Она ждала тебя на день рождения.
Услышав имя девушки брата, Олег сморщился.
– Что с тобой происходит, Олег? В последнее время ты так изменился. Это из-за Дятлова? Я много раз просил, чтоб ты не связывался с ним. Это чревато. А знаешь… – голос из автоответчика поменял тон, – Делай, что хочешь! Я не буду больше тебя воспитывать. Ты взрослый парень. Это твоя жизнь. Хочешь её разрушить – дерзай!
Олег достал из чемодана коробку и поставил её на стол.
– Сувенир для Дениса, – он сделал вид, будто не слышал слов Влада, – Ты знаешь, что Дэн поклонник рыцарской эпохи? Коллекционирует кольчуги, мечи и прочие атрибуты.
Олеся взяла коробку в руки. На картонке был изображён всадник в металлических доспехах.
– Если нажать на кнопку, он станет размахивать мечом, как будто живой.
Олеся улыбнулась и внимательно посмотрела на Олега.
– Позвони Владу. Он волнуется.
Олег тяжело вздохнул.
– Хорошо. Двумя предложениями не отделаешься, поэтому я позвоню ему после соревнований. Кстати, – Олег посмотрел на часы, – Нам пора выходить, – и нервно застучал пальцами по столу, – Где же Никита? Он должен привезти мне очень важную вещицу.
И тут же послышался звонок в дверь.
* * *
Гул голосов нарастал с каждой минутой – трибуны постепенно наполняли люди. Кое-где мелькали флажки и плакаты, а в проходах между рядами, синхронно размахивая пушистыми помпонами, пританцовывали девушки из группы поддержки. Олег поднимался по ступенькам и крепко держал Олесю за руку. Остановившись, он притянул её к себе и поцеловал в губы.
– Удачи, – прошептала Олеся и провела рукой по его щеке. Олег накрыл её ладонь своей и посмотрел на девушку нежным взглядом.
– Я люблю тебя, – произнёс он, и эти слова мягким теплом разлились в её душе. Олеся села на зрительское сидение, и пока Олег спускался вниз по ступенькам, она читала молитву.
Люди вокруг делали устные ставки. И Олесе безумно льстило, что Полянского считали фаворитом. Олег стоял внизу рядом с другими спортсменами: кожаная куртка, перчатки с голыми пальцами. Перед ним блестел, переливаясь на солнце, мотоцикл. Олесе нравилось видеть его таким. Хотя он нравился ей любым, но таким – особенно.
До соревнований оставалось несколько минут. Полянский взял в руки шлем и подошёл к ограждению. Он всмотрелся в трибуну и увидел Олесю. Девушка послала ему воздушный поцелуй и нарисовала в воздухе сердечко. Олег расплылся в широкой улыбке и надел шлем. Голос из динамиков стал оглашать списки участников и спонсоров соревнования.
Тут Олеся заметила что-то такое, чему поначалу никто не предал бы значения. Олег всплеснул руками, и все гонщики вокруг устремили на него свои взоры. Полянский снял косуху и аккуратно её встряхнул. Кто-то протянул ему другую куртку. В ту же секунду воздух мототрека наполнился стрекотаньем моторов. После того, как судья махнул флажком, мотоциклы с диким рёвом рванули вперёд. После первого круга байк Олега задребезжал. Полянский стал балансировать по, казалось бы, идеальной дороге. Он понял, что мотоцикл не исправен, и решил остановиться, но, к его изумлению, тормоза не хотели его слушать.
«Что-то не так», – Олеся напряжённо сжала губы. Она видела, с каким трудом Полянский пытался удержать равновесие. Судя по настороженному зрительскому гулу, это заметили все. Вдруг Олег рванул вперёд на максимально возможной скорости, и болельщиков оглушил неестественный рёв его мотора. Ещё через несколько секунд мотоцикл Олега, будто споткнувшись, резко перевернулся. Всё происходило молниеносно. Олега отбросило в сторону, а груда железа отскочила от земли и, проделав многочисленные сальто, с диким лязгом рухнула оземь.
Далее всё было как в тумане. Тело Олега окружили врачи. Они несколько минут проводили с ним какие-то манипуляции. Потом подбежали люди с носилками. Толпа зрителей гудела в волнении, обсуждая страшную аварию. Олеся спустилась вниз и попыталась пробиться к Олегу, но ей не позволили подойти ближе. Сотрудники охраны оцепили ограждение мототрека и просили всех отойти дальше. Олеся смотрела на них беспомощным взглядом и задавала один и тот же вопрос: «Он жив? Жив?». Но никто ей не ответил. По щекам Олеси катились слёзы, но она этого даже не замечала. Ей хотелось быть рядом с ним, держать его за руку и шептать слова поддержки. Возможно, именно в этом он сейчас нуждался.
«Разойдитесь! Разойдитесь!» – закричали мужчины в форме и руками стали отталкивать любопытных граждан. Через ворота на носилках вынесли Олега. Увидев окровавленное тело любимого мужчины, из груди Олеси вырвался отчаянный крик. Она невольно потянула к нему руки, но носилки пронесли слишком быстро, и уже через пару секунд тело Олега в сопровождении врачей скрылось из вида.
Вечером Олеся узнала, что Олега больше нет…
Глава 10
Она взяла со стола фотографию, на которой ей улыбался Олег. Проведя пальцами по знакомым чертам, она остановилась на маленькой ямочке на его щеке. Олег здесь такой красивый и… живой. В его глазах столько света и тепла. Слёзы наполнили её глаза. Как же она будет по нему скучать… Прошло несколько дней, как его нет, а она уже не может дышать без него. Она не может думать ни о чём, кроме этих синих глаз. Она бродит по комнате и не может найти себе места. Ей кажется, что это не её дом, а предметы, которые её окружают, не принадлежат ей. Потому что без него всё потеряло смысл. За последние три дня она практически не спала. Все её мысли были о нём. Иногда Олесе казалось, что это дурной сон. Казалось, она вот-вот проснётся… от его поцелуев и тёплых слов, которые он будет нашёптывать ей на ушко. Она откроет глаза и обязательно крепко его обнимет. Она вложит в эти объятия всю свою любовь, всю нежность, на которую только способна. Когда Олеся осознавала, что этого никогда не произойдёт, её тело сжималось от острой душевной боли, а из груди вырывался отчаянный стон.
Олеся не могла совершать привычные для неё действия. Она буквально заставляла себя чистить зубы, расчёсывать
