Оркестр - Екатерина Александровна Гаврилина
«Пожалуйста, не ищи меня. Я сама тебя найду, как только смогу придумать наш «запах» и доиграть свой «концерт»».
После мы отправились в аэропорт, Зара полетела в Сочи с просьбой, чтобы мама прислали все ее документы заказным письмом, чтобы Зара смогла устроиться там на работу.
А мы в наш родной город. Сева был очень рад и постоянно держал мою руку. Но не знаю, стоило ли ему меня возвращать, и вообще, стоит ли мне продолжать то, что я затеяла.
Когда мы приехали домой, мне было дико заходить в свой дом, как будто он уже был не моим.
Сева уехал на работу, Потап Михайлович, который был искренне рад тому, что я вернулась, поехал отвозить мою маму домой, а я решила принять ванну.
«Может, все наладится, может, Сева и правду все осознал. Может, хватит с меня и того, что я ему изменила. Хоть как-то сравняла наш с ним счет», – сомнения меня не покидали.
Когда я открыла свой шкафчик с кремами, и, открыв один тюбик, увидела, как кто-то небрежно тыкался в него своим пальцем, мое лицо сразу залилось краской. Я понимала, что это была Марта. Я снова посмотрела на себя в зеркало и стала читать, читать свои мысли прямо на зеркале: «Теперь ты делишь с ней не только своего супруга, теперь ты делишь с ней и все свои вещи. У тебя ничего нет своего, ничего. Сегодня Марта, завтра будет другая. И он каждый раз будет менять тебя на очередную девушку, не задумываясь о тебе. Ни разу не задумываясь о тебе. Ты еще сомневаешься в том, что его надо проучить?!».
Я умылась холодной водой, но мое лицо продолжало гореть, я снова посмотрела в зеркало.
«Почему женщины соглашаются на насилие со стороны своего мужчины?! Любят?! Настолько ли сильна любовь к другому человеку, чтобы ни во что не ставить себя?! Разве человек не эгоист?! Разве чувства к самому себе не превыше всего?! Хорошо, возможно, это случилось раз. Ты простила, забыла, снова любишь. А это случилось ещё, неужели все равно будешь любить?! Или, может, тобой просто управляет что-то другое, тобой движет что-то другое?! Ты просто зависима от этого человека?! Материально, физически или морально?! Или это твоя детская психологическая травма – ты привыкла к такому обращению со стороны мужчин. Так с тобой обращался папа, так папа обращался с мамой. Но у меня этого не было. У меня была утеряна связь с папой, для меня это стало психологической травмой, в некотором роде. Чтобы здесь не подходило, в любом случае рано или поздно ты посмотришь на себя в зеркало и увидишь там то, что просто вызовет у тебя отвращение. Ты не сможешь уже себя уважать. И, в первую очередь, в том, что ты находишься в таком положении, знаешь, кто виноват?! Ты и только ты. Никакая психологическая травма, никакая зависимость от другого человека, никакой безумной любви к другому человеку, ни что это не может заставить тебя терпеть все эти унижения от мужчины. Ты позволила это все мужчине: ты простила ему его первый раз и осталась с ним, ты смогла ему дать понять, что с тобой так можно, с тобой так нужно. И только ты можешь все прекратить. А знаешь, как?! Уйти, уйти и навсегда от того, кто смог тебя унизить, опустить, кто не достоин твоего внимания и кто никогда не сможет любить», – все это было написано ОГРОМНЫМИ БУКВАМИ на моем лице, когда я снова посмотрела на себя в зеркало в доме мужчины, который постоянно издевался надо мной.
«Нет, я не буду тебя жалеть, я поступлю так, как и планировала раньше».
Теперь я точно знала, что надо начинать действовать, ничего не надо откладывать в ящик, а самое главное, никого не надо жалеть.
Я махнула палочкой, и в моей голове зазвучала решающая музыка. Музыка, которая дала мне понять, что мой «концерт» состоится при любых обстоятельствах.
Глава 17. Одиночная группа инструментов
Все свои украшения, которые мне дарил Сева, я решила продать, мне нужны были деньги. Я уже несколько раз так делала, когда хотела подарить что-то стоящее Севе на праздник, поэтому знала, где можно удачно продать свои драгоценности, которых было немало.
Когда я удачно заложила все, что мне когда-то подарил Сева, я отправилась к маме. Первым делом мне хотелось решить вопрос с ней.
– Мама, привет, – радостно обратилась я к маме.
– Здравствуй, дочка. У Зары все хорошо, я с ней созванивалась и уже отправила ей все необходимые документы. Ты как?!
– Я тоже хорошо. Мама, тебе надо уехать жить в другой город.
– Как?! Почему?!
– Это очень важно, тебе не надо здесь оставаться, это может быть опасно.
– Зарина, что ты задумала, ты меня пугаешь?!
– Может, поедешь к папе?! Я все оплачу.
– Нет, что ты, я не хочу ехать к папе. И вообще, я не хочу никуда уезжать, у меня, может быть, здесь своя личная жизнь, – покраснела мама.
– Мама, какая личная жизнь, – не понимала я, о чем говорила мама.
– Позови лучше Потапа Михайловича пить чай, что он в машине сидит.
– Хорошо.
Когда Потап Михайлович зашел в дом, мне первый раз стало все ясно. У них роман с моей мамой, если можно это так назвать. Потап Михайлович краснел и стеснялся, когда мама обращалась к нему. Мама тоже вела себя совершенно по-другому, нежели с нами, чувствовалось, что она включает все свое обаяние.
Мне было так приятно за ними наблюдать.
– И давно у вас?!
– Что?! – спросили мои партизаны в один голос.
– Ничего, давно у вас отношения?!
– Зарина, как ты можешь?!
– Мам, я хочу разобраться в ситуации и все. Тем более тема твоего переезда остается актуальной.
– Какого переезда, – расстроено спросил Потап Михайлович.
– Маме надо переехать жить в другой город. Я все оплачу. Если у вас все серьезно, Потап Михайлович, вы можете тоже поехать вместе с мамой.
– А как же вы?!
– Да, как же ты?!
– Я докончу свое дело и тоже покину этот город. Но мне нужно все сделать одной.
– Мы не можем тебя оставить одну.
– Я вас очень прошу, уезжайте. Ничего такого я не задумала, просто мне это надо все сделать одной. Это мой оркестр и мне им руководить.
– Что?!
– Ничего, я вам даю на размышление три дня. Ладно, пойду пока погуляю во дворе, – оставила я своих молодоженов наедине.
А в голове заиграла следующая группа инструментов: деревянные и медно-духовые. К ним относятся: флейта, гобой, кларнет, фагот, труба, тромбон, валторна, туба. Теперь мне было спокойно и за маму. Теперь она тоже не одна.
Потап Михайлович успел за три дня продать свою квартиру, и
