Погубленная добродетелью - Кора Рейли

Данте столкнулся с похожей же проблемой с Леонасом. Мальчик был крепким орешком и вдобавок волевым – тяжелая комбинация.

Я схватил его за воротник, вытолкнул в коридор и процедил:

– Пока нет, но я сохраню фото на случай, если ты доставишь мне неприятности в будущем. – И я пошел прочь.

Он поплелся за мной.

– Ты шантажируешь меня.

Я взглянул на него, пока мы спускались по лестнице и проходили мимо… все более и более пьяневших подростков.

– Шантаж – любимая валюта тебя и твоей сестры, – сказал я, оказавшись на подъездной дорожке и радуясь тому, что очутился вдали от гульбища и миссис Кларк.

Можно утверждать, что она – как раз из когорты одиноких, навязчивых женщин. Достаточно лишь единожды заняться с такой особой сексом, и она думает, что между вами существует глубокая связь.

– Тебе вовсе не обязательно срывать раздражение на мне и моей сестре. Мне плевать, если вы трахаетесь, но не доставайте меня.

Анна пристально посмотрела на меня с заднего сиденья. Женщины обычно оставляли меня равнодушным. Они никогда не доводили меня до приступов ярости по той простой причине, что мне плевать на них. Но Анна?

Черт побери. Она была моим чертовым бензином.

– Живо в машину, а то я отправлю фото. И хватит нести чушь, – приказал я, прежде чем обогнул машину, сел за руль и завел двигатель.

– А как насчет Рикардо и ЭрДжея? – спросил Леонас, плюхнувшись на сиденье рядом с сестрой.

– Они не мои подопечные, а если кто-то спросит, я их не видел. Я даже не знал, что ты был на вечеринке.

– Урод, – пробормотал Леонас.

– Он знает, и ему нравится им быть, – добавила Анна, глядя на меня.

Я нажал на газ. Мне нужно держаться от Анны подальше. Находиться рядом с ней становилось опасно.

Я сунул руку в карман и нашел салфетку, на которой Долора Кларк записала номер ее второго мобильного.

Я опустил окно и выбросил улику наружу.

– Что это? – высокомерно спросила Анна.

– Трусики Долоры.

Анна посмотрела на меня с отвращением, а глаза ее подруги Луизы стали такими огромными, что я испугался: похоже, они вот-вот выскочат из орбит.

– Они были красные, прими к сведению.

Откуда она узнала, какие трусики носила Долора? Эта девушка была моим проклятием. Она отравляла мое существование.

– Долора Кларк? – спросил Леонас. – Ты трахнул миссис Кларк?

Я промолчал.

Леонас присвистнул, затем выражение его лица стало расчетливым.

– Как насчет того, чтобы удалить фотографию, и я никому не скажу, что ты разлучник?

– Конечно, устроим скандал в семье, которая должна принести новую славу Синдикату, – пробормотал я.

– Нам не нужны чужаки, чтобы прославить Синдикат, – выдавил Леонас.

Не надо нравоучений, малыш.

– Как только ты станешь доном, сможешь помочь сестре избавиться от Клиффи. Я уверен, к тому времени она устанет от скучных выходок мужа.

Я припарковался перед особняком и жестом показал Леонасу исчезнуть.

– Не попадись никому на глаза. От тебя воняет, словно ты жил на ферме по выращиванию сорняков и прочей дряни.

Леонас вышел из автомобиля и прокрался вокруг дома. Папа увидит его с помощью камер, но я разберусь со своим стариком.

Я выбрался из машины. Анна и Луиза не шелохнулись.

Я отвернулся. Не хотелось вновь позволять ей злить меня. Если она собиралась переночевать на улице или в салоне автомобиля, это – ее проблема.

Я направился к домику охраны. Моя работа выполнена, девчонки сами найдут дорогу.

Внезапно передо мной появилась Анна, и я чуть не сбил ее. Она прильнула ко мне и сжала мою задницу, застигнув меня врасплох.

– Какого черта? – Я сделал шаг назад, сердце заколотилось в груди.

Осознавала ли она вообще, сколько камер наблюдения могли это зафиксировать? Папа убил бы меня.

Она закатила глаза.

– Я хотела пожелать тебе спокойной ночи. – Ее улыбка не сулила ничего хорошего.

– Ступай домой.

Она помахала мне и побрела к Луизе, которая ждала ее на крыльце и выглядела ошеломленной.

Почему я не мог присматривать за такой девушкой, как она?

Стиснув зубы, переступил порог домика для охранников. Разумеется, отец устроился напротив мониторов.

К счастью, он сосредоточился на том мониторе, который транслировал, как Леонас залезает в окно второго этажа.

– Полагаю, ты не знаешь, где мальчик провел вечер? – заявил папа в качестве приветствия.

Я пожал плечами:

– Проблемы – его второе имя.

Папа внимательно посмотрел на меня:

– Ты рано. Разве вечеринка не должна была продлиться дольше? У малыша Кларка – день рождения.

– Анна и Луиза предпочли поехать домой. Вечеринка была нудной.

Папа прищурился.

– Причина в том, что Леонас пробрался на нее?

Я кивнул и потянулся за телефоном, который лежал в заднем кармане. Но его там не оказалось. Вместо него я нащупал шелковистую ткань. Вытащил ее и уставился на темно-зеленые стринги. Я сразу понял, чье это белье. Вашу мать. Папа выхватил стринги и нахмурился.

– Что это?

– Я знаю, что ты давно одинок, но несложно узнать женское нижнее белье. – Мое сердце выпрыгивало из груди. Проклятье.

Папа поднялся на ноги, на его лице не было и намека на веселье.

– Сынок, кому принадлежат чертовы трусики? – Он бросил стринги на стол и указал на крошечную этикетку с надписью «Fleur du Mal»[9], я поднял брови, а отец добавил: – Белье этого бренда покупают Валентина и ее дочь.

Я фыркнул.

– Хочу ли я вообще знать, почему ты в курсе? Но не говори мне, что тебе настолько одиноко, что ты воруешь нижнее белье?

Папа ударил меня по голове. Я выше и сильнее, но он был единственным, кому разрешалось это делать.

– Я работаю телохранителем Кавалларо на протяжении многих лет и обращал внимание на содержимое их сумок и магазины, в которые они ходят. – Папа схватил меня за рубашку. – Как нижнее белье Анны попало в твой карман, сынок? – Он выглядел так, словно хотел избить меня.

Старик умел заставлять меня чувствовать себя мальчиком, а не мужчиной двадцати восьми лет.

– Это может быть белье Валентины.

Папа тряс меня, оторвав пуговицу от моей рубашки.

– Не смешно. – Он отпустил меня и провел рукой по волосам. – Я старался хорошо тебя воспитать, но без твоей матери у меня ничего не получилось.

– У тебя все получилось, пап. Тебе пришлось растить двоих детей после потери жены и работать телохранителем.

Папа обеспокоенно взглянул на меня:

– Я не могу потерять тебя, сынок.

– Ты и не потеряешь.

Папа обхватил мое лицо, словно я был малышом.

– Я люблю тебя, сынок, и есть лишь одна причина, по которой я готов отринуть