Валерий Рыжков - С четверга на среду

Ее тело еще упруго, и ноги не устают на высоком каблуке. Она не будет стоять перед дверью, ожидая разрешения, чтобы войти к любимому мужчине, она сумеет открыть руками любую дверь, для нее нет преград.

Уйти в болезнь – это старый ни кому не нужный рецепт. В нашем большом мире на всех хватит любви. У нее хватит сил и энергии справится со всеми препятствиями и за ценой она не постоит, потому что ей нужен триумф. Выбрать важное для себя: время, надежду, любовь, власть, удачу. Некоторые вещи не возвращаются, а другие теряются. Ирина выбрала любовь, с которой у неё связано – и время, и надежда, и удача.

Как найти золотой ключ счастья? Это был ее последний вопрос к психотерапевту.

«Периодами я люблю большие дружеские компании, хотя теперь избегаю их, и ищу тишины, но не одиночества. Это только змея может жить одна в норе. Жизнь, так и не научила меня быть слишком откровенной. В целом, у меня не бывает проблем с друзьями и соседями, легко схожусь с людьми в любой обстановке. И выбор есть! Хотя странно звучит, что ключ, там, где я его потеряла, и нужно не лениться, вернуться и отыскать».

Ирина пришла на последний сеанс лечебного общения. Ей жизнь уже не представлялась, как когда-то в виде тестов для старшеклассников.

– Так, мы на корабле? В баре, вокруг блестящее общество. Я в строгом черном костюме. Мне тридцать лет.

– Почему не двадцать пять?

– В эти годы, если и соображаешь, то про любовь еще примитивно, а в тридцать лет уже ведешь свою игру.

– Конечно. И я вижу молодую пару. Красавица уходит, а Майкл остается. Он меня уже не интересует, я возвращаюсь к мужу и ребенку.

– Короче, он вам предлагает подышать свежим воздухом океана на палубе. Хотя до столкновения айсберга с кораблем осталось два часа.

– И что айсберга никто не видит в ночи, никто не ощущает приближающегося холода. Неужели люди не научились предчувствовать беду, например, приближение войны, или метеорита из космоса. Или люди слепы и глухи от равнодушия к жизни. А жизнь все – таки сладкая штука.

– Майкл приглашает вас к себе в каюту. Пойдете?

– Зачем, он мне не интересен.

– Меняем действие. Айсберг столкнулся с кораблем, который стал тонуть, в спасательной шлюпке осталось одно место, и вам нужно сделать выбор, кто должен спастись вы, или он.

– У меня преимущество – я женщина.

– Майкл говорит, что покупает это место.

– Там есть капитан, я надеюсь, который и решит мою судьбу.

– А если по жребию, кому решка, кому орел. Подбросим, и угадаем судьбу. Вы выиграли! Место – ваше. Но пока мы спорили, на это место посадили беременную женщину. И вам ничего не остается, как сказать последнее слово на прощание.

– Кому? С дочерью у меня утрачены доверительные отношения. Мужу? Другу? Тоже сказать нечего.

– Но вот дозвонилась дочь по мобильному телефону. – Пауза. – Мама, как ты? Мы хотим тебя спасти, – комментирует за дочь психолог.

– Все нормально, будь умницей.

Образовался перерыв в игре сеанса, и врач изменил действие сценария.

– Мы спасены! Нас подобрало судно. Куда возвращаемся?

– Домой. К кошке. К своим цветочкам на подоконнике.

– Входите в квартиру, и что?

– Ну как вы, мои дорогие. Все нормально. Я сейчас приготовлю вам блюдо из креветок. Я знаю, что вы их любите.

– Поздравляю! Счастливый финал. Давайте возьмем на веру, что в женщине не умрет женщина, а в мужчине – мужчина. Прощение в искуплении, а искупление – есть прощение. И у каждого своя мера счастья.

Когда-то время измеряли водяными часами, клепсидрами, и по каплям судили о времени, которая собиралась из ручейка в реку жизни. И все считали, что время – течет, как вода большой реки. Теперь время измеряется механически, отсчитывая стрелками секунд. Нас программируют, лишая свободы, прививая точность, четкость исполнения, с одной сверхзадачей успеть сделать все в свой срок. Всё предначертано, четко по часам. Завтрашний день уже сегодня.

Психолог встал, взял Ирину за руку, и утвердительно произнес, что она окончательно проснулась от сна, и жизнь ей подарит удачу в любви по расписанию.

Ирина заехала в Крым, а потом она собралась улететь в Петербург. Ее сводная сестра Татьяна Сергеевна хозяйничала в ее отчем доме, ухаживая за инвалидом. Серов уже самостоятельно вставал с коляски, мог пройтись с опорой на трость по дорожке сада, слабодушно улыбаясь, со слезами на глазах, то насильственно смеясь.

На юге в Крыму Ирина Сергеевна пережила эмоции, как в юности. Она, Светлицкая, написала новые строчки в дневник: «На песке следы мне на бренность жизни укажут… и соловей пропоет: переверни страницу, и не жалей…»

За кипарисами и тополями прячутся дома, мазанки, по склонам гор, где рядом точечно встраиваются новые коттеджи, напоминая усадебные дворцы екатерининских времен, с конюшнями и гаражами, бассейнами и фонтанами.

На набережной открываются новые рестораны. Броские рекламы зазывают к новым искушениям, от которых никто не может удержаться из отдыхающих. Туриста, охватывает азарт жизни и ощущение человека, который живет один раз на земле, считая, что жизнь дорожает только для тех, кто долго живет на земле.

Ирина ужинала с Георгием и Валентиной в ресторане «Тысяча одна ночь». Они весело вспоминали своих знакомых, их обслуживали вежливые люди. Отдыхающие мужчины с интересом разглядывали Ирину, в которой явно отражался европейский лоск в утонченной манере держаться за семейным столом. Георгий больше молчал, и в женский разговор не встревал. Он изредка выходил в бильярдную комнату к своим друзьям, и тогда Валентина подступала к Ирине с расспросами.

– Иришка, ты прелесть. Все меня расспрашивают о тебе, и неужели, правда, что ты в разводе. Как я тебе сочувствую, у нас с Георгием все великолепно, он меня любит и ревнует, как в молодости. – Ирина в этом коротком монологе уловила сбивчивость настроения. Валентина говорила легко, с некоторой торопливостью, желая что-то сказать важное, но теряя нить разговора, перескакивала на другие темы. – Есть ли у тебя сейчас мужчина? Ты влюблена? И он об этом не знает, интересно. Ирина, честно говоря, ты всегда была непредсказуема.

– Валентина, ты моя подруга детства, я рада за тебя, за твое семейное счастье. Тебе повезло больше, чем мне. Георгий замечательный человек.

– Ты ему когда-то нравилась, я это помню. Как он неуклюже ухаживал за нами. Теперь Георгий очень трепетно ко мне относится. Глупо, но я его очень люблю.

Ирина вдруг вспомнила, как Георгий в робости поцеловал ее в руку, вызвав у нее первый девический трепет души. И будто, читая ее мысли, Валентина расхвасталась о муже, который стал под ее чутким руководством самым галантным мужчиной на побережье, и что она его ко всем ревнует, кроме Ирины.