Кейси Марс - Молчаливая роза

— Мне приходится по несколько раз в год бывать в Японии с деловыми поездками, и я научился ценить тамошние культуру и обычаи. В чем-то они очень отличаются от нас, а в чем-то очень похожи.

Девон хотела было ответить, но вдруг насторожилась.

— Вам не кажется, что на кухне что-то горит?

— О черт! — вскричал Джонатан и сломя голову ринулся в коридор.

Вода выкипела полностью. Вот уже два года Джонатан собирался обзавестись чайником со свистком.

— Ничего страшного? — спросила Девон, входя следом.

Джонатан снял чайник с конфорки и поймал себя на том, что откровенно любуется Девон. Боже, как она хороша в своем простом черном вязаном платье, как сверкают рассыпавшиеся по плечам бледно-золотистые волосы! Умная, глубоко мыслящая, прекрасно образованная и в то же время молодая, свежая, аппетитная женщина. К тому же, кажется, легко ранимая. Интересно, как бы она отреагировала, если бы он сказал, что хочет уложить ее в постель? И еще его интересовало, что она скажет, если узнает, какую информацию он о ней собрал и каким образом намеревается эти сведения использовать…

— Ерунда. Всего лишь вода выкипела. Я раньше времени поставил чайник на огонь. Может, допьем вино и приступим к обеду?

— Прекрасно.

Идя в гостиную, она остановилась у открытых дверей кабинета Джонатана.

— Это ваш сын? — Она указала на портрет малыша лет трех.

— Теперь ему восемь, — ответил Джонатан более сухо, чем хотелось ему самому.

Это была увеличенная цветная фотография, на которой были запечатлены отец и сын. Алекс держал маленькую пластмассовую бейсбольную биту, на голове у него была шапочка с эмблемой команды «Метс». Тогда еще малыш был жив, здоров и невредим. Больше он в бейсбол играть не будет. Никогда.

— Я люблю детей. Мне хотелось бы как-нибудь познакомиться с вашим сыном.

— У вас нет своих детей? — спросил Джонатан, превосходно знавший ответ.

— Мой муж… то есть, мой бывший муж не желал обременять себя. Он говорил, что дети свяжут его по рукам и ногам. В итоге они воспользовался своей свободой.

— Какие у вас планы на будущее? — Без особого удовольствия вспомнив о том, что она помолвлена, Джонатан чуть было прямо не спросил, собирается ли она выходить за Майкла Галвестона.

— До недавнего времени я была помолвлена, но, кажется, из этого ничего не получилось. Надеюсь, что в один прекрасный день найду хорошего, подходящего мне человека и создам с ним семью. Взгляды на брак у меня старомодные. Сейчас принято поступать иначе.

Надо же, снова покраснела… Как девушка…

— Старомодные? Мне нравится в женщинах эта черта.

— Такой уж меня воспитали. Отец с матерью вот уже тридцать пять лет счастливы в браке. И пусть это считается устаревшим, но я хотела бы так же прожить свою жизнь. — Она смущенно улыбнулась. — У нас с Полом ничего не вышло, но я оптимистка. Кто знает, может быть, когда-нибудь…

Ее откровенность тронула Джонатана, чего он от себя не ожидал. Как ни странно, она производила впечатление человека бесхитростного. Он отвел Девон обратно в гостиную и сел с ней рядом на диван, обтянутый кремово-черным муаром. Ему хотелось узнать, что послужило причиной разрыва с Майклом Галвестоном.

— Как продвигается ваше изучение истории дома Стаффордов? — спросил он, с тайным отвращением затрагивая эту тему. — Все скелеты переворошили в нашем семейном шкафу[9]?

Девон покоробило от этой игры слов.

— Нет, так далеко я не заходила. Я изучала генеалогию, начиная с вашего прапрадеда, Шеридана Стаффорда, и до настоящего времени. Пока что мои усилия сосредоточились главным образом на тех Стаффордах, которые жили в Коннектикуте.

Он сделал глоток вина.

— А до меня вы, случайно, не собираетесь добраться?

— Собираюсь… случайно, — глядя ему в глаза, сказала Девон.

Руки коротки, милая!

— Если вы допили свое вино, мы можем приступить к обеду.

Девон поставила бокал на кофейный столик, под стеклом которого виднелась бронзовая чаша двенадцатого века.

— Признаюсь честно, я проголодалась. Сама я не любительница готовить, тем более для себя, и весь день предвкушала пиршество у вас в гостях.

— Надеюсь, я вас не разочарую.

Помогая ей подняться, Джонатан уловил аромат апельсинового цвета или нероли. Интересно, как называются ее духи? Затем он положил руку на талию гостьи и повел в столовую. Девон спокойно шла рядом, время от времени искоса поглядывая на Стаффорда, словно пытаясь разобраться, что он за человек. Она заметила, что о сыне Джонатан говорил как-то уклончиво и неуверенно. Она вообще старалась не пропустить ни одного нюанса в его поведении и интонациях.

— Так как насчет обеда? — нарочито беззаботно спросила молодая женщина.

Джонатан почувствовал облегчение. Он обогнул стол, усадил гостью на черный лакированный стул с высокой спинкой, затем ушел на кухню и почти тут же вернулся с подносом, на котором стояли дымящиеся яства.

— По восточным обычаям, на стол надо подавать всю еду сразу.

Он снял крышку с блюда, на котором лежали пирожки с рисом и рыбой, обложенные морской капустой двух разных видов, а затем с помощью пары черных лакированных палочек ловко переложил их на два прямоугольных черных лакированных же подносика с бортами, заменявшие тарелки.

— Надеюсь, вы любите «суси».

— Обожаю! Неужели вы сами их пекли?

— Да. Эти — с копченым «сиро», длинноперым тунцом. А эти — с «магуро», тунцом с желтыми плавниками. Я бы приготовил «сасими», но не был уверен, что вам понравится сырая рыба.

Девон улыбнулась.

— Вы ошиблись. В том, что касается еды, я отчаянно смелая женщина.

Она взглянула на изящную кленовую с багрово-оранжевыми листьями ветку в центре стола, положенную продуманно, с явным художественным вкусом.

— И ветку тоже вы положили?

— Да. Готовясь к вашему визиту, я пришел домой пораньше и все успел. Я считаю, что такие декоративные детали вносят в душу умиротворение. Обычно я бываю настолько занят, что не до украшений.

— В таком случае я польщена. Рано пташечка запела…

— Весьма приятно слышать, мисс Джеймс.

К несчастью для себя, Джонатан ничуть не кривил душой: ему действительно было приятно слышать все, что исходило из ее уст. Одного звука голоса Девон было достаточно, чтобы возбудиться.

Но прежде всего ему было приятно смотреть на ее фигуру, ощущать тонкую сексуальность Девон. Однако самым страшным было то, что он вновь, как и в ресторане, понял: ему вообще нравится быть в обществе этой женщины, нравится значительно больше, чем требуется для задуманного дела. Джонатан никак не ожидал, что в ней окажется столько ума, искренности и душевного тепла.