А мы любили (СИ) - Лия Султан
— Я поздно легла.
Пару секунд буравили друг друга взглядами, пока он не спросил:
— Ты одна? — Фара, наконец, вспомнил, что вчера к ней вообще-то приезжал бывший муж, и кто знает, как у них там всё…
— Одна, — кивнула Джамиля. — А что?
— Да я собственно зашел поблагодарить за булки, — почесал он затылок. — Булки у тебя что надо. Вкусные — пальчики оближешь.
Щеки Джамили в два счета вспыхнули и она даже откашлялась в кулак, чтобы скрыть свое смущение. Просто все, что вылетало из уст этого мужчины, звучало так неоднозначно.
— На здоровье, — ответила она.
— И я подумал, что надо бы тебя отблагодарить и пригласить к нам в клуб на экскурсию. Лошадок тебе покажу.
— Я их боюсь.
— Ну вот, — взмахнул он широкой ладонью. — Хорошая возможность посмотреть в глаза своему страху.
Джамиля задумалась, глядя на нового знакомого. Она сразу же вспомнила сон и просьбу сына жить дальше и улыбаться. И, может, действительно стоит начать все сначала.
— А знаешь что? — Джамиля машинально убрала руку с лица и облизнула пересохшие губы. Фархат обратил на это внимание, но даже бровью не повел, стараясь не выдать легкого волнения. — Я, наверное, соглашусь. Почему бы и нет. Я же на отдыхе и что мне еще делать, как не ходить на экскурсии? Правда мне нужно время, чтобы привести себя в порядок.
— Не вопрос. Я подожду, — обрадовался он. — Только платье не надевай. Лучше брюки легкие. Или бриджи, если есть.
— Есть, — снова улыбнулась она. — Здесь подождешь или домой зайдешь?
— Могу и здесь.
“Да, — подумал Фархат. — Лучше во дворе постою, чтоб не смущать ее и самому держаться”.
Он еще вчера решил, что утром вернется и предложит погулять, потому что, чего греха таить, зацепила его эта Золушка с ящика. Обаянием, голосом, глазами печальными и глубокими, простотой, несмотря на имя и статус. Фара еще по машине ее бывшего мужа определил, что непростой он, ох непростой. И она, вероятно, тоже с багажом. Но “мы и сами с усами”, подумал мужик.
Джамиля метнулась в ванную и за пять минут успела то, что обычно занимало десять. Приняла душ, умылась, почистила зубы, быстро нанесла увлажняющий крем и бальзам для губ, прошлась тушью по ресницам и расчесалась. На прогулку надела бежевые бриджи по щиколотку, кеды и легкую голубую рубашку-оверсайз, прикрывающую ягодицы. Закатав рукава по локоть, посмотрев на себя в зеркало и довольно хмыкнула:
— Хороша!
И пусть она узнала, что Даниал не любит Риану, хотя та пыталась убедить ее в обратном. И пусть он все еще кружит над ней коршуном. Но она пойдет дальше, будет снова радоваться мелочам, будет нравиться себе, как женщина, возьмется, наконец, за себя, и очнется после долгой зимней спячки. Именно сегодня очень захотелось попробовать что-то новенькое. И если для этого надо заглянуть в глаза своему страху, она это сделает.
Проглотив на ходу печеньку и запив ее стаканом воды, чтобы хоть что-то попало в желудок, Джамиля выпорхнула из дома. Выйдя на крыльцо, она опешила, потому что нового знакомого нигде не было.
— Фархат! Фархат! Ты где?
— Здесь я, — послышалось откуда-то сбоку.
— Где? — переспросила она, повернув голову на его голос.
— Под столом.
— О Господи! — вздохнула она, спустилась с крылечка, подошла к круглому деревянному столу под грушей и нагнулась.
Мужчина действительно сидел под столом и что-то там вкручивал отверткой. Рядом, на траве лежал молоток.
— Что ты здесь делаешь? — она еле сдерживала смех.
— Ножка хлипкая. Шатается. Пока тебя ждал, решил починить.
— А отвертку где взял?
— Из багажника. Как и молоток.
— А, — замялась Джамиля. Она знала, что ножка шатается, но это ее не особенно беспокоило. И потом муж сестры бы ее починил. Может быть. — И как успехи?
— Да почти закончил, — он весь скрючился и напрягся. На висках и лбу выступили капельки пота.
— Хорошо. Теперь я тебя подожду.
Сев на стул, Джама наблюдала, как инструктор усердно ремонтирует стол, откладывает в сторону отвертку, берет молоток и постукивает им. И вдруг ее как молнией ударило и перед глазами всплыла картинка из прошлого: она сидит в старом, потрепанном кресле и гладит аккуратный живот, а Даниал — еще совсем молодой собирает манеж, который им отдали соседи по площадке в доме, где они снимали однушку. У тех дети уже в школу ходили, а разобранный манеж хранился в подвале. Вот они и предложили его будущим родителям совершенно безвозмездно. Молодежь только обрадовалась — деньги надо было экономить, ведь через месяц должен родиться первенец.
— Может, попросим Сергея помочь? Он же все-таки его и собирал, и разбирал, пусть подскажет, — предложила Джама, глядя на то, как муж пыхтит и старается.
— Не-а, сам справлюсь. Я же все-таки архитектор. Или как говорит твоя мама, “чертежник”, - посмеялся Даниал, поднял на нее глаза и завис, загадочно улыбаясь.
— Что ты так смотришь? — засмущалась Джама.
— Хочу запомнить этот момент. Ты такая красивая сидишь у окна. И вся светишься.
— Это так солнце удачно падает, — Джамиля зарделась и заправила прядь за ухо
— Или от счастья? — подмигнув ей, муж отбросил инструмент и встал на ноги.
— Может, и от счастья, — хихикнула она, а муж подошел к ней и поставил руки на подлокотники. — И что ты собираешься делать?
Ресницы задрожали, а щеки запылали от предвкушения, когда она взглянула на нависшую над ней мускулистую скалу без футболки и в черном трико.
— Любить тебя буду, — ответил он и поцеловал нежно и долго, а Камелия одобрительно пнула маму в живот и стихла.
— Да черт побери! — воскликнула вслух Джамиля, прикрыв глаза ладонью. — Свали уже, пожалуйста.
— Свалить? Серьезно? — недоуменно спросил Фархат, выбравшись из-под стола.
Глава 20. У страха глаза велики
“Вот же дура! — подумала про себя Джамиля. — Я сказала это вслух. Стыдно”.
— Нет, это не тебе, — засмеялась она и принялась размахивать рукой перед лицом. — Муха назойливая летает, а я ее прогоняю.
— Да, — хмыкнул Фархат. — Этого добра тут видимо-невидимо. Надо было тебе спрей захватить.
— Да, — повторила за ним. — Вот в следующий раз обязательно.
Джама вздохнула с облегчением и приказала себе перестать думать о бывшем муже. Всё! Баста! Он — прошлое, законченный роман. Пусть во многом законченный по ее инициативе. Но былого не вернешь и огня уже не развести.
— Все готово, — сжимая в кулаке инструменты, сказал мужчина. — Можем ехать.
— Отлично, — соскочила она со стула. — Поехали.
Выйдя за ворота, Джамиля увидела старый, но добротный и ухоженный паджерик с кенгурятником
