Моника Хит - Соколиный замок

– Теперь, когда вы вернулись, вы останетесь? – спросила миссис Данкуорт.

Поколебавшись, я пробормотала.

– Да-да, я останусь.

– Тогда я буду признательна вам, если вы оставите в покое Фосса, – сказала она. – Он, возможно, кретин, но это все, что у меня есть. Я не позволю очернять его. Они считали, что он убил вас, потому что видели, как вы ходите за ним. – Ее зеленые глаза посуровели, напомнив мне чей-то взгляд. Я пыталась вспомнить, чей же, и не смогла. – И не указывайте мне, что я не имею права разговаривать с вами подобным образом, потому что вы мисс О'Нил и сестра мистера Шейна. Со мной это не пройдет, потому что я кое-что знаю о вас, мисс. Если вы пожалуетесь мистеру Шейну на мое неуважительное отношение, как угрожали сделать это раньше, я расскажу ему все, что знаю.

В ее глазах светилась примитивная уродливая ненависть. Каким же ужасным секретом владела эта недалекая женщина? Неужели Фосс и Шейна… Такая мысль была слишком отвратительна, чтобы казаться забавной.

– Миссис Данкуорт… – начала я, намереваясь сказать ей, что я не Шейна О'Нил. Но передумала: какой толк? Она будет верить тому, чему хочет, пока мне не удастся найти доказательства. – Где сложены вещи Шейны? – спросила я.

Она одарила меня хитрым взглядом:

– Думаете, вам удастся одурачить меня, немного изменив свое поведение? Не тут-то было. И вы прекрасно знаете, где сложены ваши вещи.

Миссис Данкуорт оставила меня посреди комнаты, и я услышала, как она разговаривает с кем-то в коридоре. Через секунду ко мне заглянула миссис Джигс.

– Все в порядке, мисс Маги? – спросила она, и я почувствовала, что эта женщина – единственная из всех обитателей пропитанного влагой старого дома – знает, что я не Шейна. Даже Шейн, казалось, временами сомневался в моей личности, хотя и называл меня Кассандрой, настаивая, чтобы другие делали то же самое.

– Да, насколько это возможно при сложившихся обстоятельствах, – ответила я ей.

Если кто и. сможет помочь мне, подумала я, то, скорее всего, это пухлая розовощекая няня. Вероятно, она знает о Шейне больше других.

– Несомненно, это некоторое испытание для вас, – осторожно сказала миссис Джигс. – Тем не менее мы рады, что вы здесь, Шейн и я. Если я могу что-то сделать, чтобы облегчить ваше положение, только попросите.

– Мне бы помогло, если бы я знала больше о Шейне, – отважилась я. – Могли бы вы рассказать мне, какой она была?

– Не мое дело говорить об этом, – ответила миссис Джигс. – Шейн сам расскажет вам, когда придет время.

– Так он привез меня сюда с какой-то определенной целью? – спросила я.

– Мне кажется, что да. Он подозревал кого-то в убийстве. Возможно, он надеется, что ваш облик, столь похожий на нее, заставит виновного выдать себя. Но пока это не сработало, верно? Они все выглядели виноватыми, когда увидели вас.

Ее слова поразили меня, как взрыв. Если кому-то нужно было, чтобы Шейна умерла и этот человек убил ее, то, значит, моя собственная жизнь тоже может находиться в опасности! Они все почти поверили, что я и есть сестра-близнец Шейна. Если кто-то из них пытался убить ее, то вполне мог убедиться, что работа выполнена плохо и каким-то образом Шейна сумела спастись.

– Почему кто-то жаждал смерти Шейны? – спросила я.

– Она давала массу поводов всем живущим в этом доме, – осторожно ответила миссис Джигс. – Если бы ее жизнь была благопристойной, я, вероятно, почувствовала бы, что мне следует рассказать вам о ней. Но поскольку она была не такой, то мне представляется, что это долг мистера Шейна.

Мне пришло в голову, что и сама миссис Джигс вполне могла убить Шейну. Возможно, именно поэтому она не сомневается в том, что я Кассандра Маги. Я вновь подумала, что должна немедленно уехать из Соколиного замка. Сам дом пробуждал во мне подозрение и сомнение своими длинными темными коридорами, пропитанными запахом моря. Он был холодным, неприветливым, как и развалины Данлюса с сырыми, покрытыми слизью пещерами под древним замком.

– Я не собираюсь здесь оставаться, – заявила я миссис Джигс.

Мои слова произвели на нее потрясающее впечатление, нарушив ее цветущее спокойствие.

– Но вы не можете уехать, мисс Маги, – возразила она, испуганно вытаращив голубые глаза. – После всех волнений, которые пережил мистер Шейн… – Она с видимым усилием оборвала фразу. – Вы говорили с ним об этом?

– Я еще не видела его сегодня, – ответила я, пытаясь не выдать голосом переполнявшей меня горечи.

– Он скоро придет, – успокоила меня миссис Джигс. – Дождитесь его и поговорите с ним, дитя мое, не порите горячку.

Я хотела сказать ей, что считаю полным безрассудством оставаться здесь. Но придержала язык, возможно, потому, что по-прежнему ощущала необъяснимую тягу к зловещему и мрачному Соколиному замку так же, как испытывала привязанность к Шейну О'Нилу даже в минуты его самого унылого настроения.

Миссис Джигс оставила меня одну. Я вышла в темный коридор, по всей длине которого находились двери, искусно украшенные панелями. Ни одного звука не проникало из-за толстой древесины.

Я прошла в дальний конец коридора, где обнаружила лестницу. Свернув направо, в пролет, ведущий наверх, в темную мансарду, я прошла мимо большой мраморной статуи, которая, казалось, сбежала из вестибюля внизу. На постаменте было вырезано: «Аполлон».

Очевидно, на верхний этаж Соколиного замка в течение многих лет стаскивали ненужные вещи: коробки, сундуки и другие всевозможные предметы загромождали темные запыленные комнатки до отвесного ската крыши. Длинный коридор начинался прямо от двери у площадки лестницы и терялся в темных закоулках. Я с трудом отыскивала узкие арки, попадая из них в комнатки, похожие на монашеские кельи.

Здесь царила мертвая тишина. Я почувствовала себя оторванной от мира, когда, проскользнув в одну из маленьких комнат, стояла, задержав дыхание, на широких, почерневших от времени половых досках. Должно быть, комнаты в мансарде первоначально использовали как спальни для прислуги. Здесь стояли кушетка и комод с запыленным зеркалом над ним, а также были свалены в кучу коробки, корзины и разрозненные предметы меблировки. Все было покрыто толстым слоем пыли. Занавески на маленьких окнах отяжелели от осевшей на них пыли и почти не пропускали дневного света в гнетущую духоту и темень.

Здравый смысл подсказал мне, что в таком месте я не найду вещей Шейны. Здесь ни до чего не дотрагивались уже много лет, а она, насколько я поняла, умерла сравнительно недавно. Я выбралась в заставленный различными предметами коридор и по узкому проходу стала продвигаться к другой низкой двери. Маленькие комнатки были похожи одна на другую, в каждой находились узкая койка и универсальный комод. Я попыталась представить себе служанок, которые когда-то спали на этих скромных кушетках, закрывшись в своих неказистых маленьких спаленках, и видели несбыточные сны.