Лана Балашина - Любовь по контракту

Я пришла на помощь Марку.

— Понимаете, Игорь Владимирович, Марк хочет прежде всего посмотреть те места, которые связаны с его корнями. Может быть, вы нам порекомендуете что-то в этом плане?

Марк закивал:

— Бабушка рассказывала, что у них был большой дом в городе, где-то на Калужской улице, возможно, он сохранился. Да, еще усадьба, их родовая усадьба. Она тоже должна быть где-то неподалеку.

Игорь Владимирович поправил очки и спросил, чуть склонившись вперед:

— Позвольте узнать фамилию вашей бабушки?

— Ее звали Мария Юрьевна Спенсер, а в девичестве она была Соллогуб. Бабушка рассказывала, что в ее роду были писатели и литераторы, военные и дипломаты, даже упоминала что-то о семейном родстве с Биронами.

Игорь Владимирович даже привстал:

— Вы принадлежите к очень известной фамилии, молодой человек. Соллогубы у нас в городе — известнейшая фамилия! Думаю, я знаю, кто нам может помочь. Есть один человек, он, правда, уже довольно в возрасте, но на память не жалуется. Когда-то он был моим учителем. Думаю, что он нам не откажет. Он уже давно на заслуженном отдыхе, но мы его навестим в домашней обстановке. Я сам с вами проеду, заодно проведаю Григория Мефодиевича и его сестру. Супруга его умерла лет пять назад, и сестра ведет его хозяйство.

Около одноэтажного домика, утопающего в цветах, нас встретила его хозяйка, Людмила Мефодиевна. Она искренне обрадовалась Игорю Владимировичу:

— Проходите, Игорь! Вы же знаете, Григорий Мефодиевич всегда рад вас видеть! И спасибо вам большое за присланное лекарство, очень помогло! Кот наш совсем выздоровел, бегает, как молодой!

Во дворе, действительно, лежал толстый кот, опасливо посмотревший на Мишку.

Узнав, что мы по делу, Людмила Мефодиевна без разговоров провела нас в кабинет, и, забрав Мишку с собой, увела его смотреть на соседских котят.

Выслушав нас, Григорий Мефодиевич спросил Марка:

— Как говорите, звали вашу бабушку? Мария Юрьевна? И год рождения 1905?— Он пожевал губами, а потом уверенно изрек: — Все ясно, самаринская ветвь. Что же вы, молодой человек, так мало интересовались историей вашего рода? Род ведь знаменитый! Соллогубы пошли от древнего дворянского польско-литовского рода, а в самаринской ветви этого семейства тоже были замечательные люди: юристы, публицисты, журналисты. Известен Соллогуб, которого Пушкин приглашал в секунданты в первую свою, несостоявшуюся дуэль. Отличался тяжелым характером, говорят, недолюбливал Наталью Николаевну. В свое время был известным острословом, что, кстати, характерно для всей семьи, и для женской части ее тоже.

Марк улыбнулся:

— Тогда моя бабушка точно пошла в свою родню...

Григорий Мефодиевич сощурился:

— А ведь я целую монографию написал об одной представительнице вашего рода, Марии Федоровне Соллогуб, урожденной Самариной. Большого сердца была женщина, и большого ума. Самарины своим детям дали отменное образование, и барышням тоже, хотя, конечно, для них образование было домашним. Личная жизнь Марии Федоровны не сложилась, была у нее некоторая романтическая история в юности, однако родители выдали ее замуж за старшего брата писателя Соллогуба, муж ее вскоре душевно заболел, сошел с ума и умер совсем молодым, но она сумела не зачерстветь в своих несчастьях. Создала школу для девиц, занималась благотворительностью, что в местах наших, промышленно-купеческих, было делом новым, организовывала лечебницы и образовательные учреждения, в своем имении принимала воспитанниц на все лето, писала книги по воспитанию.

Я спросила:

— Она была красива? Почему не вышла замуж второй раз, если мужа не любила?

Старик посмотрел на меня, улыбнулся:

— Нет, красавицей ее назвать трудно. В ее портретах угадываются типично самаринские черты: рыжеволоса, умна, иронична, очень обаятельна, но не красива, нет. А замуж почему не вышла, на то ответ история не дает. От несчастного брака у нее остался сын, она крайне опасалась за его душевное здоровье, всегда искала черты начинающегося безумия. Но тут бог ее миловал. Сын писал пьесы, сам играл. Памятуя свою несчастную судьбу, сыну разрешила жениться по любви. Зато во всех своих сочинениях предостерегала девиц от того, чтобы идти против воли родительской, несмотря на то, что ей такая покорность принесла только несчастья. Вообще очень, очень достойная женщина была. Я вот вам на память книгу свою подарю, на досуге почитайте. Да еще адресок один дам, вашего дальнего родственника, на всякий случай, он — историк, живет во Франции, я для него выполнял некоторые архивные изыскания.

Я попросила:

— Григорий Мефодиевич, посоветуйте нам, куда бы нам поехать здесь, в Серпухове. Только у нас на все про все — два-три дня.

Он наморщил лоб:

— Неподалеку отсюда есть санаторий «Шахтер», он расположен на территории фамильного поместья Соллогубов. Помещичьего дома давно нет, вековые липы варварски вырублены, но сохранилась действующая церковь Рождества Христова. Кстати, поместье и называлось Рождествено. Можете посмотреть на здание медицинского училища — в свое время именно его графиня выкупила у купца Солодовникова для своего первого лазарета. Советую вам посетить наши монастыри, мужской и женский, они открыты для посетителей только частично, потому что оба — действующие, но устав для посетителей там крайне строгий. Обязательно походите по музею — тут вам Игорь поможет. Сходите к остаткам кремлевских стен — им больше шестисот лет. И дышите, дышите — это воздух вашей родины, здесь им пропитано все, и монастырская земля, и травы, и вода в реке, и туман над звонницами...

Марк спросил:

— Я могу где-то увидеть могилы моих предков?

Григорий Мефодиевич вздохнул:

— Фамильная решетка Самариных располагалась в Москве, в стене Данилова монастыря. Однако впоследствии могилы известных людей оттуда были перенесены на Новодевичье кладбище, а весь остальной погост взорвали. Правда, построили часовню-костницу, в которой и упокоились останки, в том числе предков вашей семьи.

Марк поднялся:

— Огромное вам спасибо, даже не знаю, что бы без вас делал... Вот, Рита уговорила меня приехать сюда, а куда идти, мы совсем не знали.

Старик лукаво склонил голову:

— Я так понимаю, что она недавно стала членом вашей семьи? Учтите, что женщины в этой семье отличались умом и характером. Вот, например, мать графини в свое время уговорила мужа за бриллиантовое колье выкупить деревеньку, известную сейчас, как Переделкино. А вообще, женщины в вашей семье всегда были практического склада, помогали своим мужьям, в том числе и в тех делах, которым мужья посвящали свою жизнь, что бы это ни было: воспитание детей, писание книг или хозяйственная деятельность. Так что рад знакомству с новыми членами этой прекрасной русской фамилии.