Галина Романова - Встретимся в другой жизни

— А так, для информации… — заулыбался Игорь Иванович в ответ на ее настороженный взгляд. — Уж очень интересно стало, что за работа такая, что приходится оставлять одну молодую красивую женщину.

— Я не одна, — вздохнула Лика, мысленно соглашаясь с Игорем Ивановичем. — Со мной Димка…

А Димка этим временем вовсю хлопотал на кухне. Перемазав кучу посуды, он ухитрился состряпать приличный обед и с нетерпением ждал возвращения Лики.

Чувство вины перед ней ужасно угнетало его, если не сказать больше. Димка сознавал, что поступил жестоко, однако, как он пытался оправдаться перед самим собой, — игра стоила свеч: перекошенное от ужаса лицо Лики сказало ему гораздо больше, чем все ее заверения в вечной дружбе.

После смерти матери никто не смог заполнить пустоту, образовавшуюся в его юной душе. Отец, погрузившийся после трагедии в себя, казалось, не замечал никого вокруг. Частые командировки и его скоропалительная женитьба еще более способствовали тому, что Димка стал смотреть на мир как бы сквозь черные очки.

Когда же Лехин отец предложил заработать денег подобным образом, он сразу согласился. И не потому, что ему были нужны деньги, — отец достаточно давал ему на карманные расходы. Нет!.. Димке необходимо было убедиться в том, что эта молодая красивая женщина далеко не бескорыстна. Но когда Лика сорвала с его головы наушники и стояла перед ним, дрожа всем телом, он увидел в ее глазах страх.

И он очень надеялся, что это был страх за него…

От размышлений его отвлек звук ключа, поворачиваемого в замке. Он смахнул невидимые крошки с накрытого к обеду стола и поспешил в прихожую. Каково же было его удивление, когда он увидел в двери отца.

Тот стоял, извлекая ключ из замка, и приветливо улыбался сыну.

— Привет, — сказали они одновременно и обнялись.

— Па, — Димка расплылся в радостной улыбке, — а ты чего так рано?

— А вы меня не ждали? Надо было не приезжать? — переобуваясь в тапочки, отшутился Олег. — А где Лика?

— Сейчас придет. — Димка замялся, не зная, о чем можно поведать отцу. — Ее повесткой вызвали в РОВД…

Несколько мгновений тот непонимающе смотрел на сына, затем в сердцах бросил кейс на пол и покачал головой:

— Это черт знает что такое. Целых три дня не могу дозвониться домой — к телефону никто не подходит. Теперь вдруг оказывается, что мою жену таскают по милициям…

— Нет, нет, — испуганно замотал головой Димка, реакция отца его сильно озадачила. — Ее хорошего знакомого убили на днях…

— А она что — его заказала? — не смягчая тона, спросил Олег. — И что за знакомый, черт побери?! Почему я ничего не знаю об убиенном?

— Она тебе все объяснит, — залепетал Димка. — По-моему, он принимал какое-то участие в ее судьбе…

— Какое же?.. Учил держать половую тряпку в руках?! — язвительным тоном спросил он.

— И не только тряпку… — раздалось у них за спинами.

Они одновременно обернулись и увидели на пороге Лику. Она холодно поглядывала на мужа и не собиралась нарушать неловко повисшую паузу.

— Здравствуй, дорогая, — пробормотал наконец Олег, обнимая жену. — Извини, кажется, я немного погорячился. Оказывается, здесь многое произошло в мое отсутствие…

— Не очень… — буркнула она, высвобождаясь из его объятий. — А что касается участия в моей судьбе, то этому человеку я была обязана очень многим…

Отец и сын, один с раздражением, другой с недоумением, стояли и наблюдали, как Лика прошла в свою комнату и с грохотом захлопнула дверь…

После обеда, который прошел в напряженном молчании, супруги уединились в спальне, где у них состоялся неприятный разговор. Вернее сказать, неприятным он был скорее для Лики. Олег же, напротив, был на удивление сдержан и корректен. Единственное, что его беспокоило, так это ее односложные ответы.

В очередной раз стараясь пробиться сквозь броню ее немногословности, он не выдержал:

— Дорогая, меня ничуть не волнует то, в каком обществе ты росла и воспитывалась. Единственное, чего я хотел бы, так это уберечь тебя от опасности.

— Мне ничто не угрожает, — упорно отводила глаза Лика.

— Не скажи. — Олег снял очки и устало потер переносицу. — Сначала непонятная сцена в здании аэропорта, затем это убийство, и под занавес — вызов в милицию. Согласись, что у меня есть повод для беспокойства.

— А я еще раз заявляю тебе, что повода для беспокойства нет, — упрямо твердила она. — Человека, который меня поднял в этой жизни, нет в живых. С ним оборвалась и…

На последних словах она не выдержала и всхлипнула. Затем, тряхнув волосами. Лика промокнула глаза и вызывающе улыбнулась мужу:

— В конце концов, мне надоело все время об этом говорить. Тебя очень долго не было дома… Я скучала и… я хочу тебя…

Много позже, высвободившись из жарких объятий супруга. Лика прошла в ванную и разрыдалась. Она не могла с точностью сказать, что послужило причиной ее слез. Олег был нежен и предупредителен, как и прежде, но близость с ним не принесла желанного освобождения. Что-то надломилось внутри нее.

— Ведь я так была счастлива! — глотала она слезы, усевшись на край ванны. — Гриня, с тобой ушло все самое хорошее!.. Я найду его!.. Клянусь памятью о тебе!..

В дверь осторожно постучали, и напряженный шепот позвал:

— Лика… С тобой все в порядке?

— Да, да! — поспешила заверить она, включая воду посильнее. — Я скоро…

— Папа куда-то отъехал, — не унимался за дверью Димка. — Может, нам стоит поговорить?

Лика распахнула дверь и с недоумением уставилась на своего пасынка. Тот стоял, переминаясь с ноги на ногу, и встревоженно поглядывал на мачеху из-под модной челки.

— И о чем ты собрался со мной разговаривать?..

— Обо всем… — туманно пояснил он.

— Ну-ну, давай поговорим, — вытирая мокрое лицо полотенцем. Лика прошла на кухню. — Кофе будешь?

И удовлетворившись его молчаливым кивком, поставила турку на огонь.

Несколько минут они напряженно молчали. Наконец Лика не выдержала и усмехнулась — слишком уж загадочный вид был у него.

— Ты давай не темни… — уселась она напротив Димки. — Говори, что надумал?

— Я-то ничего. А вот ты…

— А что я?.. — Лика пожала плечами.

— Я же знаю, что ты не успокоишься… Ну, в том смысле, что смерть твоего друга не даст тебе покоя, пока ты…

— Что я?! — прищурилась Лика, прикуривая сигарету. — Думаешь, мстить начну? Так это, милый мой, не вестерн, и в живых, как правило, остаются подонки. К последним я себя не отношу. Поэтому со всей серьезностью заверяю — в войну играть не буду! И ты забудь об этом… И на роль Санчо Пансы себя не готовь… Я ведь угадала, ты именно это решил мне предложить?..