Кира Касс - Наследница
– Э-э-э… Ну ладно. Вы не возражаете, если я займу эту комнату? Мы с Бейденом хотим немного помузицировать, – сказала я и, покосившись на мисс Марли, добавила: – В прямом смысле слова.
Она захихикала и поспешно поднялась со стула:
– Нет проблем.
– А вам не кажется немного странным, что Кайл тоже во всем этом участвует? – неожиданно вырвалось у меня. – И я иду с кем-то другим на свидание? Как по-вашему, это нормально?
– Меня действительно потрясли ваши фотографии на первых полосах газет, – обескураженно покачала она головой, затем подошла поближе и добавила доверительным тоном: – Но ты, наверное, забыла, что, кроме твоих родителей, в Отборе тогда участвовал еще кое-кто. – (Я вдруг почувствовала себя форменной идиоткой. Ну как, как я могла выпустить такое из головы?!) – Я прекрасно помню, как твой отец в поисках подруги жизни старался уделить внимание каждой девушке и каждую ублажить. А тебе сейчас гораздо труднее, потому что на карту поставлены гораздо более важные вещи. Ты сейчас творишь историю и одновременно переключаешь на себя внимание населения. Сказать, что это безумно тяжело, – значит ничего не сказать.
– Ваша правда. – Я понуро опустила плечи, в очередной раз ощутив груз возложенной на меня миссии.
– Не знаю, чем там закончится у вас с Кайлом… хм… при нынешнем положении дел, но я буду немало удивлена, если он попадет в начало твоего списка. И тем не менее я тебе очень признательна.
– Но за что? – растерялась я. – Ведь я же ничего такого не сделала.
– Нет, сделала. Ты позволила родителям получить временную передышку, что весьма благородно с твоей стороны. Но ты и мне дала передышку. Ведь я не знаю, как долго мне удастся удерживать Кайла возле себя.
И тут раздался стук в дверь.
– Это Бейден, – объяснила я.
– Сиди. Я его впущу. – Мисс Марли положила руку мне на плечо.
– Ой! – удивился Бейден, когда мисс Марли открыла дверь.
– Не волнуйся, – хмыкнула она. – Я ухожу. Она тебя ждет.
Бейден заглянул через ее плечо и улыбнулся. Он не скрывал своего торжества, что наконец-то останется со мной наедине.
– Так, значит, это оно и есть? – поинтересовался он, махнув рукой куда-то за моей спиной.
Обернувшись, я поняла, что он имеет в виду фортепьяно.
– Да, оно самое. У него великолепный звук, а в комнате прекрасная акустика.
Бейден пошел за мной, и я слышала, как гитара в чехле бьет его по бедру или задевает за мягкую мебель.
Даже не спросив у меня разрешения, Бейден придвинул к фортепьяно табурет. Для разминки я исполнила гамму, пробежав пальцами по клавишам.
Бейден настроил свою гитару, обшарпанную и потемневшую от времени.
– А как давно вы играете? – поинтересовался он.
– Сколько себя помню. Когда я была еще крошкой, мама усаживала меня рядом с собой, и я невольно у нее училась.
– Люди говорят, ваша мама слыла фантастическим музыкантом. Кажется, однажды я видел по телику ее выступление, вроде бы на рождественском концерте.
– Да, она любит выступать с концертами на Рождество.
– Наверное, это ее любимое время года? – догадался Бейден.
– В каком-то смысле да, но не всегда. Вообще-то, она садится за фортепьяно, когда у нее плохо на душе.
– Что вы имеете в виду? – спросил он, подтягивая последнюю струну.
– Понимаете, – ушла я от прямого ответа, – праздничные дни тоже иногда бывают довольно напряженными.
Я не имела права рассказывать о маминых переживаниях. Ведь именно в Рождество она потеряла отца и сестру, уж не говоря о том жутком вооруженном нападении, во время которого чуть было не погиб папа.
– Поверить не могу, что во дворце кто-то может грустить в Рождество. Вот если бы она была бедной, тогда другое дело.
– А почему?
Он улыбнулся своим мыслям:
– Обидно, когда твои друзья получают горы подарков, а ты ни одного.
– О…
Бейден походя подчеркнул наше социальное неравенство, но при этом, в отличие от многих, абсолютно беззлобно. Тогда я присмотрелась к нему более внимательно. Да, гитара явно была дешевой и старой, а вот о его финансовом положении оставалось только гадать, поскольку, как и другие Избранные, одет он был в то, что ему выдали во дворце.
– Вы ведь учитесь в колледже, да? – спросила я.
Он кивнул:
– Да, за мной сохранили место. Профессорам еще не приходилось сталкиваться с подобными случаями, но мне разрешили отсылать домашние задания прямо отсюда, чтобы я мог спокойно закончить семестр.
– Что ж, действительно впечатляет.
– Да, я твердо знаю, чего хочу. И сделаю все возможное и невозможное для достижения своей цели.
Я ответила ему удивленной ухмылкой:
– И как тогда в ваши планы вписывается Отбор?
– Эй, давайте замнем для ясности. – Ни раздражения, ни злости. Бейден воспринял это как веселую шутку.
– Полагаю, вопрос вполне закономерный. – Я начала играть одну из тех классических вещей, которой научилась у мамы.
Бейден знал произведение и с удовольствием принялся мне подыгрывать. Я даже представить себе не могла, как здорово оно будет звучать в сопровождении струнного инструмента.
В результате победила музыка, и мы оставили разговоры. Но не перестали общаться. Он следил за моими глазами, я – за его пальцами. Еще никогда в жизни я ни с кем не играла дуэтом, не считая, конечно, мамы, и неожиданно для себя по-настоящему увлеклась.
Мы слаженно сыграли произведение от и до, сфальшивив разве что два или три раза. А когда мы закончили, Бейден просто сиял от восторга:
– Я знаю только несколько классических вещей. В основном это Дебюсси и Бетховен.
– Вы такой талантливый! Я даже не представляла, что классические произведения можно играть на гитаре.
– Благодарю. – Он явно скромничал, но в самую меру. – А теперь возвращаюсь к вашему вопросу. Я здесь, потому что хочу жениться. У меня практически не было опыта свиданий с девушками, но когда подвернулась такая возможность, я решил, что попытка не пытка. Влюблен ли я в вас? Наверное, еще нет. Но мне интересно узнать, способен ли я влюбиться.
И что-то подсказывало мне, что Бейден говорит вполне искренне. Да, он желал найти себе подругу жизни, а я была именно той, которую он никогда бы не встретил, если бы не поставил свое имя в анкете.
– С вашего разрешения, я хотел бы вам кое-что обещать, – сказал он.
– И что именно?
Он задумчиво перебирал струны:
– Это касается нас.
– Если вы собираетесь клясться в вечной любви, то еще не время.
Бейден покачал головой:
– Нет, я совсем о другом.
– Ну, тогда ладно. Я внимательно слушаю.
Из-под его пальцев вдруг полилась чарующая мелодия, не классическая, но до боли знакомая, хотя я не могла вспомнить названия.
– Если вы поймете, что я вам не пара, отошлите меня домой и займитесь другими кандидатами. А если я увижу, что вы мне не подходите, то сразу так и скажу. К чему нам обоим тратить понапрасну время!
– Буду только рада, – кивнула я.
– Отлично, – сказал он и неожиданно запел: – «Она входит в дом, смеясь и не краснея. И ноги у нее растут практически от шеи! А глаза ищут повод для веселья!»
Я рассмеялась, так как наконец-то узнала мелодию. «Choosing Yesterday», которую я напевала в ванной так часто, что было даже неудобно в этом признаться.
– «Мне не отвести глаз от ее лица, лица, лица, а она танцует, танцует, и так без конца! И я пропал, я сбился с пути, ведь лучше девчонки мне не найти!»
Я принялась подыгрывать ему на фортепьяно, но постоянно сбивалась из-за душившего меня смеха. И вот мы уже орали песню в два горла, нещадно перевирая мелодию. Хотя какая разница, если нам было весело!
– «О, ей не больше семнадцати, наверняка, но она уж созрела, если знаешь, о чем это я. Красивей девчонки я не видал, хоть такую всю жизнь, наверно, искал. Смотрел я направо, смотрел я налево, но она моя – бамс! бамс! – королева!»
Я сыграла всю песню до конца, несмотря на то что до сих пор не имела дела с попсой, а исполняла исключительно классику.
– Зачем вам заморачиваться с колледжем? – поддразнила я Бейдена. – Вам надо начать гастролировать.
– Это и есть мой запасной план, если план номер один – стать принцем – провалится. – Бейден был таким естественным, таким простодушным! – И вообще, большое спасибо, что ради меня отложили дела.
– Нет проблем. Хотя сейчас мне и впрямь пора браться за работу.
– Надо же, самое короткое свидание, какое только может быть, – пожаловался он.
– Ну, если бы вы потерпели до вечера, у вас было бы гораздо больше времени.
– Ладно, учту на будущее, – усмехнулся Бейден.
Я опустила крышку фортепьяно, а он убрал гитару в чехол.
– Вы должны научить остальных, – сказала я. – Думаю, им понравится играть.
– Что? На моей гитаре? Нет-нет, ведь она для меня все равно что ребенок! – Он ласково погладил обтрепанный чехол. – Если ее случайно сломают, я просто не переживу. Гитару мне подарил отец. Он заработал на нее тяжелым трудом. И я ее берегу.
