Филлис Уитни - Слезинка на щеке

Как всегда было что-то успокаивающее в том, как они сидели, тесно прижавшись друг к другу, какая-то трогательная доверчивость, свойственная только детям, с которой Бет уютно прильнула к матери. Она была целиком захвачена чтением, восторженно ловя каждое слово, сердитая насупленность исчезла. Доркас читала, не пропуская ничего, с должным выражением, но какая-то часть ее сознания напряженно обдумывала сложившуюся ситуацию. Теперь она спокойно, без помех могла, как бы со стороны, взглянуть и проанализировать свое состояние, свои эмоции. Безусловно, и участливость Фернанды, и нетерпение Джонни были вполне оправданны. Она вела себя из рук вон плохо, как истеричная сумасбродка, и этому необходимо положить конец.

В чтении наступил самый захватывающий момент, Доркас перевернула страницу, как вдруг из книжки что-то выпало… Доркас решила не прерывать рассказ, одновременно разглядывая конверт у себя на коленях. Обычный авиаконверт с греческим штампом на лицевой стороне. Почерк был незнаком, но зато известно имя адресата. Джино Никкарис.

Дочитав до конца, Доркас закрыла книжку, спустила Бет с колен и ласково подтолкнула: «Иди поиграй немножко с игрушками. У мамы еще есть дела».

Конверт уже вскрывали. Она сама собственноручно вскрыла его. Он пришел вскоре после смерти Джино. В тот раз она ни слова не поняла из этого послания. Надо попытаться еще раз. Глаза пробегали по странным словам.

Невеста Аполлона скорбит по своей утрате. Свершилось страшное действо. Принцесса покинула свой замок. В час дьяволов на могилу ложатся тени. Dolorosa, Dolorosa, Dolorosa…

Больше в письме ничего не было. Оно ничего не добавляло к тому, что Доркас прочитала в первый раз. Однако теперь эти непонятные слова приобрели какой-то пугающий смысл. Они, похоже, являлись ключом к какой-то тайне, которая будет теперь мучить Доркас до тех пор, пока она не узнает разгадку. В них чувствовалась какая-то музыка, словно их кто-то старательно подбирал, а не набросал впопыхах.

Доркас была уверена, что она держит в руках то самое письмо, за которым к ней уже не раз кто-то приходил. Это то самое письмо, о котором говорил знакомый Джино, позвонивший вскоре после его смерти. Неужели теперь оно понадобилось еще и Ванде Петрус? Бред какой-то. Ей-то оно зачем? Неужели Доркас будет теперь подозревать всех и вся? Интуиция на этот раз сыграла с ней плохую шутку.

Доркас протянула концерт Бет: «Детка, ты видала это раньше?»

Бет перевела взгляд на марки: «Это же мое. Я нашла его в черно-золотой коробке на книжной полке у нас дома». Именно там, где Доркас прятала конверт. Значит, Бет вытащила его, чтобы понравившиеся марки лежали где-нибудь поближе. Бет положила его между страницами, и пропажа сейчас обнаружилась по чистой случайности. Они могли еще сто лет не заглядывать в эту книжку.

«Вообще-то тебе не следовало трогать эту шкатулку. Она для взрослых. В следующий раз сначала попроси у меня разрешения. Пока я оставлю это у себя».

Доркас вложила письмо обратно в конверт и оглянулась в поисках подходящего места, куда бы его можно было спрятать. В результате она взяла свою сумочку, достала из нее паспорт и засунула письмо под зеленую кожаную обложку. Теперь оно в надежном месте. И главное — всегда под рукой. Доркас не имела ни малейшего представления, что ей нужно делать дальше. Но она решила подумать об этом как-нибудь в другой раз. Она подозвала Бет, и они вместе спустились вниз. Доркас подошла к портье.

«Я хочу выяснить, если это возможно, проживает ли в настоящее время на Родосе некая миссис Маркос Димитриус».

Клерк с готовностью схватил адресную книгу и стал пробегать глазами по строчкам, выполненным греческими буквами. Дважды его палец проскользил по страницам, прежде чем он отрицательно покачал головой: «Извините, но здесь ее нет. Может быть, у нее нет телефона».

«Может быть, и нет». — Доркас поблагодарила, и они с Бет стали подниматься наверх. Когда Доркас и Фернанда будут приглашены на чай к мадам Ксении Каталонас, ей, вероятно, удастся все-таки что-нибудь разузнать.

Вернувшись к себе, Доркас не удержалась от соблазна, достала опять письмо и принялась изучать зашифрованный текст. В нем явно содержался какой-то намек. Но на что? Предостережение? Угроза? Смерть? Смерть наступившая или грядущая?..

Письмо не давало Доркас покоя. Как жалко, что рядом с ней сейчас нет Джонни Ориона. Хотя после того что он ей наговорил, вряд ли было бы благоразумным делиться с ним чем-то и вообще заводить разговор на какие-нибудь не общие темы. Она должна сама принять решение и постараться не выдать себя неосторожным словом. В некотором смысле письмо даже приободрило и успокоило ее. Значит, не все ей мерещится, кое-что существует и на самом деле.

Она не отрывала глаз от листа бумаги перед собой. Во что впутался Джино незадолго до своей гибели? Какие силы или механизмы были приведены в действие, раз они работают, и судя по всему, довольно исправно, уже спустя столько времени после того, как его не стало. Не исключено, что они и есть те невидимые враги и преследователи, чье присутствие время от времени ощущала на себе Доркас.

Она хотела найти на Родосе покой. Письмо принадлежит прошлому. Но Доркас не находила в себе сил уничтожить его. У нее просто не поднималась рука. Она опять спрятала конверт. Вдруг ей на глаза попалось то, что она сразу не заметила. В углу, так что и заметить было довольно-таки мудрено, красовался какой-то рисунок. Он был почти незаметен. Нарисованная фигурка совы, правда, несколько схематичная. Этакая мини-карикатура с огромными белыми глазами. Круглыми.

Может быть, это неизменный атрибут Афины Паллады, совсем как пальмовая ветвь. Может, это символ… Пальцы Доркас судорожно сжались. Она как можно внимательнее присмотрелась к глазам. Глаза были в точности такие же, как те, нарисованные.

Доркас решила, что на этот раз она наверняка свихнулась. Незнакомец, предвестник несчастья, преследует ее, непонятно по каким соображениям. Видимо, друзья Джино отчаянно нуждаются в этом кусочке бумаги. Что скрывается за пустыми бессмысленными фразами? Даже мертвый, Джино не переставал мучить ее.

Глава 5

Когда Фернанда и Джонни вернулись в гостиницу, Ванда уже распаковывала дешевенький чемодан, в котором она принесла все необходимое для пребывания с девочкой.

Фернанда постучала в дверь Доркас, справилась о том, как дела, все ли в порядке. Джонни неслышными шагами подошел ближе, чтобы услышать ответ.

«По-моему, все нормально. Но я до конца не уверена», — услышали они. Пусть думают что хотят. Фернанда многозначительно вскинула бровь, обменявшись с Джонни понимающим взглядом. Он хмыкнул. Доркас стало ясно, что они пришли к молчаливому согласию относительно своих соображений по поводу ее утреннего поведения.