Рамона Вингейт - Плененное сердце

— Не будь дурочкой, Эми! Не отворачивайся от такого мужчины, как Джейсон. Поверь мне, я многое повидала, таких как Джейсон Миллер — единицы. Не делай этого, Эми. Я боюсь, ты пожалеешь.

— Пожалуйста, Мари, не надо. Я все обдумала. Другого выхода нет. Я возвращаюсь к Эду. Не могу больше оставаться здесь, рядом с Джейсоном. Разве ты не понимаешь?

В конце концов она согласилась. Со слезами на глазах Мари помогла Робин одеться, пока я вызывала такси по телефону.

Миссис Маклеуд было трудно расставаться с Робин, которую она очень полюбила и считала внучкой.

Когда подъехало такси, она обняла меня крепко и сунула несколько долларов. В машине я вытерла слезы и посмотрела, сколько денег она дала. Я еще больше расплакалась, когда обнаружила, что у меня оказалось две банкноты по пятьдесят долларов каждая. Мое сердце разрывалось. Я уезжала и оставляла все, что было дорого — верных друзей и человека, которого безумно любила.

В последний раз осмотрела домик, в котором прожила два года. Таксист подъехал к нему, чтобы забрать чемоданы. Затем я закрыла дверь на ключ.

Мари обещала зайти на следующий день и забрать комнатные растения и все остальное, что ей захочется. Другие вещи: занавески, керамические кувшины и посуда — пойдут в комиссионный магазин. По дороге начался небольшой моросящий дождь. Я в последний раз посмотрела на серый пляж, над которым летали чайки. Мне было невыносимо больно уезжать отсюда.

Поездка на автобусе для Робин была продолжением захватывающего приключения. Она еще не могла понять того, что мы делаем.

Собравшись с мыслями, я подошла к окошку и заказала два билета до Сан-Франциско.

Глава двадцать первая

— Сто двадцать пять долларов в месяц, — сказала управляющая мотеля, поправляя бретельку, упавшую с ее плеча.

— Хорошо, — сказала я, чувствуя отвращение к этому месту. Достав кошелек, быстро расплатилась с ней.

— Только вы и ребенок? — спросила она, направляясь к двери.

— Да, — ответила я, остановившись в дверях, сдерживаясь, чтобы не расплакаться от такого ответа.

Когда она ушла, я подумала, что выглядит странно: женщина с маленьким ребенком приезжает издалека и снимает неплохую комнату.

Что остановлюсь в этом мотеле, решилось в последнюю минуту. Когда автобус приближался к Сан-Франциско, я предполагала, что будет трудно найти ночлег в таком большом городе. Мне нужно было найти место, чтобы оно находилось недалеко от школы Робин. Поэтому решила отправиться в город, который располагался в тридцати милях к югу от Сан-Франциско.

Я зашла в туристический центр на автостанции и женщина порекомендовала мотель, о котором отозвалась так:

— Не шикарный, но чистый и дешевый.

Робин спала. Столько всего произошло за последнее время: я ездила в тюрьму, порвала с Джейсоном, хотела сейчас устроиться где-нибудь.

Женщина из центра была права: мотель оказался чистым, но скучным и однообразным. Мы надолго здесь не останемся. Все зависело от того, найду ли я работу и хватит ли денег.

В комнате стояла софа, которая раскладывалась, и получалась двухместная постель, это очень забавляло Робин. Еще была крохотная кухонька и небольшая ванна.

В тот момент я думала, что Джейсон, возможно, получил мое письмо, и было интересно, что он чувствовал. Я уткнулась в подушки, чтобы заглушить плач.

Сколько квартир я сменила, пока ездила, и еще сменю, сколько неожиданностей встречу на дороге, которую выбрала сама? Смогу ли преодолеть все пятнадцать лет скитаний? Всегда ли мне придется избегать знакомств, и сталкиваться с разочарованиями?

Я почувствовала, как душа стонет по Сисайду и Джейсону. Опять одиночество, и это было больнее осознавать сейчас, чем раньше. Сначала, когда арестовали Эда, я находилась в шоке. Все произошло не по моей воле. Потом узнала теплоту и нежность великой любви, а теперь отказалась от нее. И винила только себя в этой ситуации.

— Дура! — я кричала в подушки, так называла меня Мари Маклеуд, и, возможно, правильно.

На следующее утро я повела Робин в школу. Класс оказался светлым и просторным, а учительница привлекательной. Я улыбнулась, когда какая-то девочка заняла место рядом с Робин. Нельзя ее лишать друзей.

Я бродила по городу и изучала место, где буду жить. Казалось, он сильно отличался от остальных индустриальных городов Калифорнии. Жилая часть — спокойная и приятная. Возможно, это лучший выбор, о котором можно только мечтать.

Я купила продукты, чтобы заполнить полки на кухне. На почте заказала абонентный ящик для писем. В тот вечер написала Эду, священнику и начальнику тюрьмы о намерениях.

Заплатив за номер на месяц вперед, я не пошла искать работу, осталась отдохнуть.

Наша жизнь в Санта-Марте проходила хорошо. Каждый день я встречала Робин после школы и мы шли гулять в городской парк. Там я заметила пожилую женщину, которая всегда гуляла в парке с маленькой девочкой. Мы здоровались и улыбались друг другу. Однажды она подсела рядом со мной на лавочку, представилась и спросила:

— Это ваша девочка играет с моей внучкой?

Я посмотрела на девочек, играющих с листьями. Робин, счастливая, махала мне рукой и кричала:

— Смотри, мама! У меня есть подружка!

Я повернулась к улыбающейся седой леди и сказала:

— Да, это — моя дочь, Робин.

— Дети — такие прекрасные существа. Они все воспринимают легко. Например, мои внучки недавно лишились матери. Невестка умерла в этом году от рака. Это так печально. Она была совсем молодая, тридцать лет. Хорошо, что долго не мучилась, как предполагали врачи. Сын остался с тремя девочками. Мои внучки-близняшки уже во втором классе. Откровенно говоря, я и Кетти ждем, конца учебного дня. Когда Джина — их мать — легла в больницу, мне пришлось переехать в дом сына. Сейчас очень трудно найти хорошую экономку. И я не могу оставить их неизвестно с кем, — женщина говорила быстро, ее спицы сверкали на солнце: — А у вас есть экономка?