Ронда Поллеро - Блондинка вне закона

Его пальцы пробежали по моей спине, вызывая приятную дрожь. Откуда-то из глубин моего естества, стремительно захлестнув меня безумным желанием, поднялась волна страсти.

Правда, я помнила правила. Патрик не любитель форсировать события, он всегда стремится как можно дольше растянуть любовную прелюдию. Я же предпочла бы обойтись без долгих предисловий и приступить непосредственно к самому приятному.

Патрик провел кончиком пальца по моему соску, и я моментально утратила способность логически мыслить. За исключением, пожалуй, мысли о том, что если он вдруг уберет руку, следует попросить его продолжать.

Патрик неторопливо ласкал меня кругообразными чувственными движениями, и вскоре его рука остановилась под моей грудью. Откинув голову назад, я заглянула ему в глаза, рассчитывая прочитать в них страстное желание овладеть мною. Из светло-голубых они сделались почти синими, но разве этого достаточно?

Готова поспорить на мои трусики «Ла Перла», что глаза Лайама Макгеррити, когда им овладевает страсть, пылают огнем. Нет, такие мысли лучше выбросить из головы. Сравнивать Патрика и Лайама — все равно что пытаться решить, что лучше, «ягуар» или «вольво». Оба классные авто, но только один из них имеет давнюю надежную репутацию.

Губы Патрика коснулись моей щеки, и это вернуло меня из мира грез в реальный мир. Затем он крепко поцеловал меня в губы. Я обхватила его за талию, притягивая к себе.

Он прошептал мое имя и, взяв за руку, повел в спальню. Ночная рубашка из розового атласа по-прежнему лежала в коробке на краю кровати. Патрику наверняка хотелось, чтобы я примерила ее. Я же с нетерпением ждала другого — к чему тратить драгоценное время на показ модных новинок?

— В следующий раз, — пообещала я, сбрасывая босоножки.

Вслед за ними на пол полетела моя одежда. Свою Патрик аккуратно повесил на спинку стула.

Мы с ним буквально рухнули на кровать, и Патрик жадно принялся целовать мне лицо и шею. Его губы отыскали пульсирующую жилку у меня на горле. Я погладила тугие мышцы его живота, и из моей груди вырвался стон наслаждения.

Схватив оба моих запястья одной рукой, Патрик осторожно завел руки мне за голову. Я тотчас выгнула спину дугой, приняв его любимую позу.

— Это нечестно, я тоже хочу, — заявила я. — Выходит, тебе можно, а мне нельзя? Может, купим наручники или что-то в этом роде?

Его ответ был нежным, но решительным.

— Поверь мне, для нас обоих будет лучше, если ты не станешь прикасаться ко мне, — улыбнулся он и поцеловал меня.

Я ответила тем, что подалась навстречу ему. Моя обнаженная грудь коснулась его ладони, которая, как чаша, приняла ее.

— Теперь моя очередь, — настояла я.

— Подожди немного, — прошептал он, не обращая внимания на мою попытку освободить руки, и прильнул губами к моей шее.

Меня тотчас обдало жаром, и жар этот усиливался с каждой секундой. Поцелуи Патрика скользили все ниже и ниже. Чувствуя, как все внутри у меня буквально закипает, я запустила пальцы в его волосы. Когда же губы Патрика нашли самое сокровенное местечко, у меня разом перехватило дыхание. В следующее мгновение мое тело от удовольствия как будто разлетелось на миллионы осколков.

Патрик приподнялся и поцеловал меня в щеку. Потянувшись к прикроватному столику, он достал из ящика презерватив и, надев, скользнул в меня. Я приподняла бедра и обхватила его за талию. Мгновение — и наши тела задвигались в нарочито медленном, упоительном ритме любви.

Я нежно покусывала шею Патрика до того самого момента, пока он не кончил.

Я не любительница постельных разговоров post coitus. Слащавое воркование типа «о, киска, это было сказочно» не по мне. Равно как и деловитое «спасибо, все было классно» — как будто я проститутка, которая ждет, чтобы ей оставили на тумбочке сотню баксов.

Я играла с мягкой порослью на груди Патрика, вслушиваясь в ровный ритм его сердцебиения. По идее, мне следовало быть довольной, однако меня преследовало легкое чувство вины. Неужели это измена — думать о другом мужчине перед сексом? Или во время секса? Нет, у нас с Патриком все было как и всегда, но вот до того…

Слегка растерянная, я приподнялась, опираясь на локоть.

— Послушай, ты не станешь возражать, если я попрошу тебя выступить в роли беспристрастной стороны и внимательно выслушать меня?

В его глазах я заметила озабоченность.

— Не понял. Что случилось?

Раскаяние. Я придушила его в пользу моей работы. А ведь раньше я даже не подозревала, что работа — такой удобный козел отпущения, особенно когда дело доходит до эмоций.

— Выслушаешь мою историю о присяжных?

Патрик кивком выразил согласие и тоже устроился поудобнее. Я кратко рассказала ему о погибших присяжных.

Патрик с минуту молчал, после чего спросил:

— То есть ты сказала вдове, что сделала анализы крови, даже не зная, какие анализы бывают кроме тех, которые выдает судебно-медицинская экспертиза?

— Именно. Трена сообщила мне, что в таких случаях кровь обычно проверяют на наличие алкоголя или наркотиков. Вдруг Маркус Эванс принимал какие-то редкие препараты, от которых уснул за рулем и потерял управление автомобилем?

Патрик задумчиво прикусил нижнюю губу.

— И когда ты только успела превратиться в полицейскую ищейку? — пошутил он.

— Просто делаю свое дело, — ответила я, отодвигаясь от него подальше: вдруг не сдержусь и врежу ему подушкой, украшенной изображениями его любимых самолетов.

— Послушай, киса, только не надо зацикливаться. Твое дело — подшивать бумажки и начислять наследникам причитающиеся им суммы. Тебе не кажется, что разгадывать преступления должны люди другой профессии?

Вот вам и вся посткоитальная нега. Меня словно обдало холодным душем. Я принялась собирать разбросанную по полу одежду.

— Мне надо домой.

— Финли, дорогая, прости меня. — Патрик вылез из постели и осторожно взял меня за руку. — Я не хотел обидеть тебя. Останься. Давай вместе проведем ночь. Обещаю, ты не пожалеешь.

Мое насытившееся мужскими ласками тело не желало поддаваться на уговоры.

— У меня завтра рано утром деловая встреча, — ответила я и небрежно чмокнула его в щеку.

Патрик удивленно посмотрел на меня и иронически улыбнулся.

— Встреча в старом заброшенном доме, в дверь которого нужно постучать три раза и назвать пароль?

Я высвободила руку и, не обращая внимания на шуточки и извинения, оделась. Честно говоря, упрекать его было не в чем. Мне действительно несвойственно столь самозабвенно отдаваться работе. С Патриком мы расстались совершенно по-доброму. Вообще-то оно даже к лучшему, что он повел себя как засранец. Он улетает на неделю, если не больше, я же к его возвращению перестану дуться. Кроме того, у меня теперь почти месячный запас трюфелей, поэтому нет оснований расстраиваться.