Стефани Майер - Сумерки

— Я буду, — пообещала я.

— Увидимся на физкультуре, — проговорил он, неохотно выходя за дверь.

— До скорого, — ответила я. Майк еще раз взглянул на меня — по-детски надутые губы на круглом лице. Когда он проходил в двери, его плечи как-то резко упали, и меня накрыла волна сочувствия и жалости. Я задумалась, какими глазами взгляну в это несчастное лицо еще раз… на физкультуре.

— Ох… физкультура… — простонала я.

— Положись на меня.  — Я не почувствовала, как Эдвард подошел ко мне, но теперь он говорил прямо мне в ухо. — Иди туда, сядь и прими бледный вид, — прошептал он.

Это было нетрудно. Я всегда была не слишком румяной, а недавний обморок к тому же оставил легкий след пота на моем лице. Я села в одно из шатких складных кресел и, опершись головой о стену, закрыла глаза. Приступы дурноты всегда съедали мои силы.

Эдвард мягким голосом заговорил с администратором.

— Мисс Коуп?

— Да, — я не слышала, как она вернулась к столу.

— У Беллы следующим уроком физкультура, но она, мне кажется, еще слаба. Я думаю, мне стоило бы отвезти ее домой прямо сейчас. Вы не могли бы освободить ее от занятия? — С его языка текли молоко и мед. Могу себе представить, каким огнем горели его глаза.

— Тебе тоже нужно освобождение, Эдвард? — трепещущим голосом проговорила мисс Коуп. Ну почему я так не умею?

— Нет, спасибо. У меня сейчас мисс Гофф, она не будет против.

— Ладно, считайте, что все уже сделано. Поправляйся, Белла, — обратилась она ко мне. Я слабо кивнула, слегка переигрывая.

— Ты сможешь идти, или мне снова понести тебя? — повернувшись спиной к администратору, Эдвард перешел на сарказм.

— Я сама пойду.

Я осторожно встала, но ничего плохого не случилось. Вежливо улыбаясь, но с насмешкой в глазах он придержал для меня дверь. На улице мелкими каплями сыпался холодный дождь. Это было приятно — в первый раз я порадовалась постоянно сочащейся с неба влаге. Дождик смыл липкий пот с моего лица.

— Спасибо, — сказала я, когда мы вышли наружу. — Наверное, стоило упасть в обморок ради того, чтобы пропустить физкультуру.

— Всегда пожалуйста, — он смотрел прямо перед собой, щурясь от дождя.

— Так ты поедешь? Я имею в виду, в эту субботу? — Мне хотелось надеяться, что он поедет, хотя это было маловероятно. Я не могла вообразить его влезающим в фургон вместе с толпой ребят из школы. Он не принадлежал к их миру. Но одна мысль о том, что он тоже мог бы быть с нами, подарила мне первый всплеск энтузиазма по поводу этой поездки.

— А куда именно вы едете? — он все еще смотрел вперед без выражения на лице.

— В Ла Пуш, на Первый Пляж. — Я тщательно вглядывалась в него, пытаясь угадать, о чем он думает. Он еле заметно прищурился и, поглядев на меня сверху вниз краем глаза, криво улыбнулся.

— Мне показалось, что меня не приглашали.

— Я тебя только что пригласила, — вздохнула я.

— Давай мы с тобой не будем больше доводить Майка, хотя бы на этой неделе. Мы же не хотим, чтобы он начал кусаться. — Его глаза сыпали искры — он наслаждался шуткой явно больше, чем следовало бы.

— Майк-Шмайк, — пробормотала я, поглощенная изучением его интонации, с которой он произнес «мы с тобой». Кажется, мне она тоже понравилась больше, чем следовало бы.

Мы подходили к парковке. Я повернула налево, к пикапу. Что-то резко дернуло меня назад.

— И куда же, позволь спросить, ты идешь? — спросил он, негодуя. Одной рукой он ухватил меня за куртку.

Я смешалась.

— К машине.

— Разве ты не слышала, что я обещал довезти тебя до дому целой и невредимой? Ты думаешь, я позволю тебе сесть за руль в таком состоянии? — его голос все еще кипел от возмущения.

— В каком таком состоянии? А как же мой пикап? — жалобно спросила я.

— Элис пригонит его после школы.

Он уже тащил меня к своей машине.

Все, что я могла  — постараться не упасть спиной назад. Наверное, в этом случае он просто поволок бы меня по земле.

— Пусти! — упиралась я. Он не слышал. Я двигалась зигзагами по мокрому тротуару, пока мы не дошли до «Вольво». Там он наконец отпустил меня, и я, запнувшись, ударилась о пассажирскую дверь.

— Ты захватчик, — проворчала я.

— Дверь открыта, — был ответ. Он сел за руль.

— Я отлично смогу доехать сама, — я стояла возле машины, красная от гнева. Дождь припустил, а я была без капюшона, и вода капала с волос прямо на спину.

Он опустил стекло и наклонился ко мне со своего места.

— Садись, Белла.

Я не ответила. В уме я пыталась рассчитать, смогу ли добежать до пикапа прежде, чем он меня поймает. Надо сказать, шансы были невелики.

— Я притащу тебя назад, — пригрозил он, раскрыв мой план.

Я села в машину со всем возможным достоинством, на какое только была способна. Это было нелегко — выглядела я, как чудом спасшаяся от потопа кошка, и ботинки так некстати начали скрипеть.

— В этом нет совершенно никакой необходимости, — сухо сказала я.

Он не ответил, приглушил музыку и включил печку. Я уже готовилась в наказание хранить гробовое молчание всю дорогу и даже заранее надула губы, как вдруг услышала обрывок мелодии, и любопытство взяло верх над благими намерениями.

— «Лунный свет»? — спросила я с изумлением.

— Ты знаешь Дебюсси? — он был удивлен не меньше моего.

— Не очень хорошо, — призналась я. — Мама часто играет дома классику, но я помню только свои любимые вещи.

— Я эту вещь тоже очень люблю, — глубоко задумавшись, он неподвижно смотрел на пелену дождя впереди.

Удобно устроившись на сиденье светло-серой кожи, я слушала музыку. Невозможно было не наслаждаться знакомой нежной мелодией. Дождь превратил пейзаж за окном в размытое серо-зеленое пятно. Я начала понимать, что мы едем слишком быстро, хотя скорость совсем не чувствовалась благодаря плавному ходу машины. И лишь бешено проносившиеся за окном городские постройки позволяли судить о ней.

— А твоя мама — какая она? — неожиданно спросил он.

Я повернула голову — он изучал меня любопытным взглядом.

— Мы с ней очень похожи, но она красивее, — сказала я. Он поднял брови. — Во мне слишком много от Чарли. Она более открытая, более смелая. Она безответственная и немного эксцентричная, склонна к кулинарным авантюрам. Она — мой лучший друг.

Я остановилась. Не могла говорить о маме без грусти.

— Сколько тебе лет, Белла? — в его голосе звучали досада и беспокойство, но я не могла понять, почему.

Машина встала, и я поняла, что мы подъехали к дому Чарли. С неба лило так, что я вообще не видела дома за пеленой дождя — словно мы оказались на дне реки.