Элизабет Адлер - Богатые наследуют. Книга 1

Лорен засмеялась, и Майк замолк на мгновение.

– Я не знаю, почему я рассказываю вам все это, – сказал он тихо. – Но мне приятно поговорить о ней с кем-нибудь.

– Она еще жива? – спросила Лорен осторожно. Он улыбнулся.

– Конечно, – ответил он. – Я всегда звоню ей раз в неделю, независимо от того, где я нахожусь в этом мире. Мы болтаем около часа или больше – просто о том, о сем, о ее походах в церковь, о моих делах. Словно мы сидим друг против друга за кухонным столом и едим ее восхитительную стряпню. Он остановился, глядя на Лорен.

– Она помогла мне пережить все кризисы, которые только были в моей жизни, – добавил он. – Включая мою женитьбу, которая окончилась скверно.

– Вы были очень молоды? Он кивнул.

– Нам обоим было по двадцать три года… Думаю, что все было обречено с самого начала, но в эти годы не думаешь об этом…

Он снова остановился, опять подумав о том, как она молода.

– Вы совсем другой, – сказала Лорен мягко.

– Другой? Отличаюсь от кого?

– О, от тех парней, с которыми я встречалась.

– Это потому, что я старше, – сказал Майк со вздохом сожаления. – Хотя в возрасте тридцати семи лет я не могу представить себя в роли патриарха, «взрослого дяди».

Лорен засмеялась, и Майку понравился этот звук; смех был веселым и добродушным, он прозвучал так мило в тихом зале маленького ресторанчика, что сидящие в нем оглянулись, чтобы посмотреть – кто это так хорошо проводит время. Майк подумал – так, должно быть, она выглядела раньше – до Марии.

– «Взрослый дядя» помогает юной наследнице, – сказала Лорен с улыбкой. Потом внезапно она заплакала. – Но ведь это – не я, не правда ли? Такие вещи не случаются с девушками, подобными мне.

Майк обошел столик и взял ее за руку. Она была крепкой и немного огрубевшей от тяжелой работы, подумал он.

– Но ведь мы не знаем пока ничего, – сказал он, ободряюще сжимая ее пальцы. – Мы только-только начали розыски. Я сам замешан в этом по чистой случайности. Я увидел объявление в газете и сразу же позвонил Либеру – вдруг мы сможем помочь друг другу. Я – писатель, который ищет сюжет для новой книги, он – адвокат, который рассматривает претензии со стороны так называемых наследников Мэллори. Я просто пытаюсь отделить ложных наследников от настоящих, и в то же самое время хочу узнать настоящую историю жизни Поппи Мэллори.

– Тогда вы, наверно, считаете, что я – ложная наследница? – спросила Лорен.

– Вовсе нет, Лорен, – сказал он бережно. – Но ваши сведения… как бы это сказать… пока не очень убедительны.

Она кивнула.

– Конечно, все это больше похоже на слухи – то, что передавалось из уст в уста в семье. Но это все правда. Вот только нет семейной Библии с написанными на ней именами членов семьи. Но мы все – Мэллори, – сказала она, пожав плечами. – Хотя, думаю, есть тысячи других. Конечно, я никогда не видела свою прабабушку и бабушку, но мама говорила мне, что мой прадедушка вырос в большом доме на огромном ранчо около Санта-Барбары.

Лорен стала глядеть в пустую тарелку, и Майк с удивлением заметил внезапный страх, который мелькнул на ее лице.

– Рассказывали, что когда он женился на моей прабабушке, у нее что-то случилось с головой, – продолжала Лорен, ее голос был низким. – У нее родился ребенок, но она неожиданно убежала от мужа, и ее ребенка отдали на удочерение. Эта малышка была моей бабушкой.

– Вы хотите сказать, что вашей прабабушкой была Поппи Мэллори?

– Нет, – ответила Лорен просто. – Вряд ли. Ей было не так много лет в то время. Может быть, она была дочерью Поппи Мэллори.

– Может быть, – Майк взглянул на сведения, полученные от Либера и задумался. – Что ж, возможно, даты сходятся. Поппи родилась в 1880 году, и ее дочь могла появиться на свет в 1898 или в 1900… но мы не можем сказать с уверенностью.

– Не можете сказать с уверенностью? Но я думала, что вы все знаете; я думала от вас узнать обо всем…

– Все не так просто. Боюсь, что это так. Но как раз за этим я и приехал сюда – я собираю информацию, и надеюсь, что разгадаю секрет жизни Поппи Мэллори, и тогда мы узнаем, кто же настоящая наследница или наследник.

– Мне жаль, что мало чем могу вам помочь, – сказала тихо Лорен. – Я не думаю, что у меня много шансов.

– Но у вас все же есть шанс, иначе бы я не пришел к вам. Есть множество других заявок с разными сведениями, но на них даже не стоит обращать внимания. Вы были бы удивлены, если бы узнали, как много людей откликнулось на объявление.

Внезапно она стала казаться очень усталой.

– Мне пора домой. Няня может беспокоиться. Спасибо за ужин, мистер Престон.

– Было приятно познакомиться с вами, Лорен, – сказал Майк. – Конечно, вам пора идти к вашему ребенку.

– Но она – не моя дочь, – сказала Лорен быстро. – Она – моя сестра.

– Ваша сестра? Лорен кивнула.

– Мама вышла замуж второй раз. Они прожили с Дугом около года. Он был адвокатом в Сан-Диего, и мы с мамой должны были переехать к нему, но я захотела окончить сначала Рэдлендскую Высшую школу – мне предстояли выпускные экзамены, и жаль было расставаться с друзьями… Дугу пришлось уехать, и иногда мама ездила к нему, оставляя меня с кем-нибудь из друзей. Она была беременна и чувствовала себя от этого очень счастливой. Обычно она летала на самолете в Сан-Диего, но в то время она была на восьмом месяце беременности и боялась лететь. Они поехали назад из Сан-Диего на машине в один из уик-эндов, а я тем временем ходила на вечеринки и ночевала в доме лучшей подруги. Поздним вечером пришли из полиции и сказали, что в них врезалась машина, которую вел пьяный водитель. Дуг умер сразу, а маму подключили к одному из тех аппаратов, которые поддерживают в человеке жизнь.

– Я пошла к ней в больницу. Она выглядела такой красивой и такой безмятежной. Она дышала через дыхательный аппарат – он расширял и сокращал ее легкие, как я понимаю… Я не знаю… Мне сказали, что ребенок все еще жив, и придется делать кесарево сечение. С ребенком все было в порядке… Но когда он родился, они отключили аппарат…

В ее голубых глазах не было слез, но голос был неровным, когда Лорен заговорила опять.

– Они хотели отдать Марию кому-нибудь на удочерение. Они сказали, что никакой проблемы с этим не будет, потому что есть множество любящих друг друга супружеских пар, которые не могут иметь детей, и которые с радостью примут ребенка в свою семью. У них прекрасные дома, достаточно денег – все, в чем только может нуждаться малышка. Но я не позволила им сделать это. Я упорно сопротивлялась – ведь они же не могли отрицать тот факт, что Мария – моя сестра, хотя и сводная, и им пришлось уступить и оставить Марию мне. Конечно, я могла бы поступить в Стэнфорд, но Мария для меня важнее всего.