Нора Робертс - Портрет смерти

Шел ли он за ней? Пересекал ли открытое пространство между корпусами? Или двигался навстречу?

Ева сделала паузу, прикидывая расстояние до корпусов, общежития и автостоянки. Убийца, скорее всего, ждал. Зачем подвергать себя риску быть замеченным, если этого можно избежать? Просто следил и ждал, когда она свернет еще раз и выйдет на дорожку, которая ведет к общежитию. Всего пять минут прогулочным шагом, и дальше начнется безлюдное место.

Она не торопилась. Куда спешить, если весь вечер впереди? Уже темно, но аллеи освещены, и она знает дорогу. Она молода и ничего не боится.

Стоит жаркий летний вечер, и прогулка доставляет ей удовольствие.

«Привет, Рэйчел!»

Очень дружески, очень непринужденно. Случайная встреча. Она останавливается и узнает его в лицо. Дарит ему свою чудесную улыбку.

Но убийца не хочет стоять на дороге. Кто-нибудь может пройти мимо. Наверно, он идет рядом с ней и начинает разговор об учебе. «Над чем работаешь, как дела? Дай понесу сумку, она тяжелая».

Здесь ему ее не взять. Нужно отвести ее к машине. Значит, к автостоянке.

Говорит, что хочет что-нибудь показать или отдать ей. То, что лежит в фургоне/пикапе/«универсале», припаркованном здесь же рядом, на Бродвее. Всего минута. Ведет ее дальше, продолжая болтать.

В это время суток прохожих немного. Но какое же удовольствие без риска?

Ева подошла к четырехэтажной автостоянке на Бродвее, использовавшейся студентами и преподавателями университета. Они покупали голографическую печать, вешали ее на лобовое стекло и могли приезжать и уезжать когда вздумается. Для посетителей оплата была почасовой или посуточной. Надо проверить, сколько машин оставалось на стоянке между девятью и десятью вечера в день убийства…

Конечно, он мог припарковаться где угодно. Если повезло, то нашел местечко на улице, но автостоянка была ближе всего к учебным корпусам и кампусу. К тому же на стоянке куда меньше народу, чем на улице.

Сейчас здесь было тесно, но вечером стоянка пустеет, и все же никто бы не обратил внимания на двух человек, шедших к машине.

Логичнее всего было выбрать верхний этаж, там всегда меньше машин, следовательно, и народу. Посадить ее в лифт, если тот пуст. Лифт был бы для него просто находкой. Оказавшись в кабине, быстро вынимаешь шприц с опием, слегка пожимаешь девушке руку, и у нее начинает плыть перед глазами.

«Когда Рэйчел выходила из лифта, у нее уже кружилась голова», – решила Ева, поднимаясь на четвертый этаж. «Не волнуйся, я подкину тебя до самого общежития. Для меня это не крюк. Эй, ты что-то побледнела… Давай садись в машину».

Ева вышла на нужном этаже и осмотрела место. Андроиды-охранники совершают обход каждые полчаса, но убийца наверняка знал это и заранее рассчитал время. Посадил девушку в машину, после чего все было кончено.

Когда они выехали на улицу, Рэйчел уже была одурманена либо без сознания. Выруливаешь на Бродвей и везешь ее в заранее приготовленное место. Даме придется помочь выйти, так что место должно быть уединенное. Никакого вестибюля, через который нужно проходить, никаких видеокамер слежения. Здание… Крошечная галерея в Нижнем городе; офис, закрывающийся на ночь; старый дом, находящийся на реставрации.

Скорее всего, какая-нибудь мастерская с квартирой наверху. Очень удобно. Никто не спросит, что делается внутри, когда двери заперты…

Ева подошла к перилам, посмотрела на раскинувшийся внизу студенческий городок и обвела взглядом панораму Нью-Йорка.

Все можно было сделать буквально за пятнадцать минут. Плюс перевозка. Уйма времени для того, чтобы сделать посмертный портрет.

Вернувшись в машину, Ева связалась с Пибоди, находившейся в управлении.

– Составь мне перечень предприятий, работающих в студенческом городке или поблизости от него и обслуживающих студентов. Одежда, еда, развлечения, экскурсии – что угодно. Удели особое внимание фотостудиям и галереям. Отметь те, при которых есть жилые помещения. Семейных отбрось. Убийце не нужны копошащиеся рядом дети… Я беру личное время, – добавила Ева, – но если найдешь что-нибудь важное, позвони.

Она дала отбой и поехала домой.

Ева терпеть не могла брать личное время. Но если бы она этого не сделала, то чувствовала бы себя виноватой. Брак – это настоящий лабиринт условностей. Заблудиться в нем ничего не стоит.

Следовало поехать в управление и самой заняться тем, что она поручила Пибоди. Сосредоточиться на работе и не отвлекаться.

Почему люди считают, что семейная жизнь идет на пользу индивидуальности? Бо́льшую часть времени эта жизнь сводит человека с ума. Все было бы куда проще, если бы ее вообще не было.

Она бы заканчивала работу и ехала к себе домой. Может быть, иногда встречалась бы со своей подругой Мэвис. И время от времени выпивала бы после смены по бутылке пива с Фини.

Но за этих людей не надо было волноваться. И заботиться тоже. А теперь ничего не поделаешь – она человек семейный.

Во всем есть хорошее и плохое, думала она, сворачивая к воротам. С Рорком в ее жизни появилось много хорошего. Невероятно много. А если плохое заключается только в этом тощем старикане с кислой физиономией – что ж, она уж как-нибудь перетерпит.

«Но когда пройдет этот час, я вернусь на работу, а Рорк пусть справляется со своим пациентом как хочет», – думала она, поднимаясь по ступенькам к парадной двери.

В доме было тихо и прохладно. Ева подумала, что в больнице возникли какие-то осложнения или задержка и что она опередила Рорка. Она повернулась к стоявшему в вестибюле монитору:

– Где Рорк?

– ДОРОГАЯ ЕВА, ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ!

Ласковое обращение компьютера заставило ее закатить глаза. У Рорка было очень своеобразное чувство юмора.

– РОРК В КОМНАТАХ СОММЕРСЕТА. ХОТИТЕ ПОГОВОРИТЬ С НИМ?

– Нет, черт побери! – Неужели ей придется идти туда? Она никогда не была в комнатах, которые занимал Соммерсет. Ева сунула руки в карманы и начала расхаживать по кругу. Идти туда не хотелось. Он мог лежать в постели. Сумеет ли она когда-нибудь избавиться от впечатляющего зрелища – Соммерсета, лежащего в постели?

Вряд ли…

Но в таком случае ей остается только снова удрать из дома и до конца дня чувствовать себя полной идиоткой.

«Глупость или кошмары, что хуже?» – думала Ева. Ладно, она пойдет туда, но в спальню входить не будет. Останется в гостиной. Сойдет за учтивость по отношению к пациенту. Она посмотрит, не нужно ли что-нибудь Рорку – хотя что это может быть, представить невозможно, – а потом удерет оттуда к себе. Долг исполнен, жизнь продолжается.

Ева не часто бывала в этом крыле дома. Зачем ходить на кухню, если практически в каждой комнате стоит автоповар? Личные покои Соммерсета находились за кухней и соединялись с остальной частью дома лифтом и лестницей. Ева знала, что иногда он слушал музыку, смотрел телевизор и, как ей нравилось думать, совершал тайные ритуалы.