Татьяна Корсакова - Ведьмин клад

– Да ладно тебе! – Егор похлопал друга по плечу. – Завтра выходим.

– Завтра, – проворчал тот, – а я бы уже и сегодня вышел.

– Не, я ночью по тайге мотаться не собираюсь, – Егор зевнул, посмотрел на девчонку. – Ночью надо спать. Вон бери пример с нее – спит, как пшеницу продавши.

Оно и правда – девчонка спала сном праведника. В красном свете костра она снова казалась сказочно красивой. Спящая красавица на пленэре. Руки опять потянулись к фотоаппарату.

– Проснется, – предупредил Померанец.

– Не проснется, я без вспышки. Смотри, какие светотени. И волосы точно продолжение костра. Красиво.

– А ты романтик, – фыркнул приятель и отвернулся.

– Я не романтик, я профессионал, – Егор распластался на земле, выискивая лучший ракурс. Вот, кажется, то, что надо, только дурацкая торба портит всю композицию.

Егор подцепил длинную ручку, подтянул торбу к себе, примерился в последний раз и не спеша сделал несколько снимков. Девчонка завозилась, но не проснулась. Вот у кого нервы железные!

В бок уперлось что-то твердое. Егор присмотрелся – торба. Рыться в чужих вещах некрасиво, но уж больно интересно, что у нее там. Покосившись на спящую Настю, он подобрал с земли сумку, подсел поближе к костру.

– Мародерствуешь? – поинтересовался Померанец, заглядывая ему через плечо.

– Не мародерствую, а любопытствую, – Егор расстегнул сумку, достал что-то увесистое, прямоугольное. – Ну-ка, что это у нас тут? – Увесистое оказалось папкой. Егор развязал завязки и разочарованно вздохнул. Карты, самые обыкновенные топографические карты, от руки нарисованные и сброшюрованные.

– Ну, что там? – шепотом спросил Померанец.

– Топографические карты, – так же шепотом сообщил Егор. – Охренеть, эта ненормальная таскает с собой по тайге какой-то геологический талмуд.

– Покажи-ка, – Померанец отобрал папку, подсел поближе к костру.

– Что это вы тут изучаете? – послышался над их головами ворчливый голос Макара, и Егор с Антоном испуганно вздрогнули, ну прямо бойскауты, застуканные за просмотром порножурнала. Как это он так бесшумно подкрался?

– Да вот, картинки рассматриваем, – как Егор ни старался, а в голосе отчетливо слышались виноватые нотки.

– Картинки, говоришь? Дай-ка сюда! – в мгновение ока папка оказалась в загребущих Макаровых лапищах. – Интересно, интересно…

– Да нет там ничего интересного, – сказал Егор нарочито равнодушно, – сплошная тарабарщина…

– Отдайте! – звонкий девичий голос заставил вздрогнуть теперь уже всех троих.

Увлекшись изучением содержимого торбы, они не заметили, как Настя проснулась. А она проснулась и теперь буравила их разгневанным взглядом. И от взгляда этого, неизвестно, как остальным, а вот Егору стало очень неловко, точно его поймали на воровстве.

– Отдайте! – В свете заходящего солнца ее волосы отливали красным, а в зеленых глазах плясали сполохи костра. Дико, первобытно и… красиво.

Егору снова захотелось ее сфотографировать. Да что на него нашло! Угораздило же выбрать в музы такое изменчивое и непредсказуемое существо! То она кикимора болотная, то русалка, то Лисичка-сестричка, то Спящая красавица, а сейчас вот самая настоящая амазонка. А может, потому и хочется ее снимать, что она все время разная, словно живет несколькими жизнями сразу?

– Твоя, что ли, папка, Наталья? – спросил Макар миролюбиво и тут же зло зыркнул на них с Померанцем.

– Моя, – она протянула руку, – отдайте, пожалуйста.

– Ну, забирай, коль твоя, – после недолгих колебаний егерь вернул папку.

Девчонка торопливо сунула ее обратно в торбу, отошла от костра.

– Вы что, – зашипел Макар, – воровать удумали, черти безрогие?!

– Сам ты черт безрогий, – огрызнулся Померанец.

– Ничего мы не воровали, – поддержал приятеля Егор. – Мы просто посмотрели, из любопытства.

– Из любопытства? – Егерь уселся у костра. – А если бы я из любопытства по твоим вещам лазил, тебе бы понравилось?

– Так она и лазила! Забыл, что ли? – Егор почувствовал, как от неловкости загорелись уши. Хорошо, что в быстро сгущающихся сумерках этого не заметно.

– Лазила, – согласился Макар. – Только она, в отличие от тебя, лазила не из любопытства, а с голодухи. Чувствуешь разницу?

Егор чувствовал, и от этого на душе стало совсем пакостно, так, словно он только что последнюю краюху хлеба отнял у несчастной сиротки.

– А что мы такого сделали?! – В отличие от него, Померанец признавать вину отказывался. – Подумаешь, картинки полистали!

– Без спросу полистали. – Макар подбросил в огонь еще веток, раздраженно махнул рукой: – Эх, что с вами молодыми говорить?! У вас уже с рождения резьба неправильная.

– Зато у тебя правильная. – Антон не любил критики. Да и кто ж ее любит?

– Ладно, мы виноваты, – Егор решил положить конец спору.

– Виноваты, так извинитесь, – буркнул Макар.

– Сейчас, разбежался! – Померанец демонстративно отвернулся.

Егор с неохотой встал, смахнул со штанов травинки, огляделся в поисках девчонки. Он не гордый, может и извиниться. Тем более что есть за что.

Девушка сидела на поваленном дереве, прижимала к груди свою торбу.

– Прости нас, ладно? – Он присел рядом, дерево тихо скрипнуло.

– Это низко, – сказала она, не глядя в его сторону. – Сначала на реке подсматривал, теперь вот по чужим вещам шаришь.

По ее голосу было ясно, что во всех своих бедах она винит исключительно его одного. Егору вдруг стало обидно. Да что он, в конце концов, сделал такого ужасного?! Ну, подумаешь, сфотографировал ее пару раз да альбом ее дурацкий пролистал. Что же, его теперь за это на урановые рудники сослать?

– Да пошла ты! – сказал он неожиданно зло.

– Сам пошел, – в долгу она оставаться явно не собиралась.

– И пойду! – Егор встал, зло пнул ногой дерево.

– И иди! – девчонка осталась сидеть. Ослица упрямая…

Как все ужасно вышло! Настя погладила папку, покрепче прижала к груди. Сама виновата! Нечего было ворон ловить, надо было прятать сумку не под голову, а в спальник. Хотя это, наверное, выглядело бы совсем подозрительно.

И с Егором нехорошо получилось. Человек извиниться пришел, а она набросилась на него с упреками. Ну, подумаешь, посмотрели они карты эти. Ведь не случилось же ничего страшного.

От костра потянуло чем-то вкусным, желудок предательски взвыл. Ничего, она сильная: три дня подножным кормом обходилась и сейчас переживет. Может, отойти еще дальше, чтобы запаха не слышать? Настя уже собиралась осуществить свое намерение, когда за спиной послышался голос Макара:

– Наталья, ты что тут сидишь, комаров кормишь? Пойдем-ка к костру, ужин готов.