Мери Кайе - Тайна "Фламинго"

— Но полиция допросила всех слуг. Их допрашивали уже раз шесть. Наверняка полиция сообщила бы нам, если бы удалось что-то выяснить у слуг. И Грег Гилберт пробыл у нас половину дня!

— Вамбуи говорит, что Камау сказал полиции, будто он ничего не знает.

Эмили сделала нетерпеливый жест:

— Тогда так оно и есть! Он просто важничает перед Вамбуи.

— Но нам известно, что в кустах кто-то находился тем вечером, — настаивал Иден. — Это мог быть и Камау. А почему бы ему не быть полтергейстом и убийцей, если на то пошло!

— Не говори глупостей! — сердито возразила Эмили. — Отец Камау был одним из первых слуг твоего дедушки, а Захария — его дядя. Он не причинит мне вреда, как и Захария. Ты разве забыл, что Камау убил Гитахи? Если это не доказывает его преданности, то я не знаю, какие еще доказательства тебе нужны.

— Ну хорошо! Я знаю, бесполезно пытаться убедить тебя, что один из твоих драгоценных кикую менее предан, чем на сто процентов. Но как же насчет человека в кустах? Ведь кто-то был там!

— Если там был Камау, это доказывает, что не он убил Элис, — негодующе сказала Эмили. — Кто бы это ни был, он не подходил к телу. Тебе это хорошо известно.

— Естественно. Но ведь он мог что-то видеть. Может, он говорит неправду!

— Если ты думаешь так, — огрызнулась Эмили, — предлагаю позвонить Грегу Гилберту. Расскажи ему, что поведала Лайза. Тогда полиция займется этим и заодно Вамбуи!

— Но вы не можете так поступить, — задохнулась Лайза и в отчаянии встала. — Полицейские ее увезут, будут допрашивать. Вы их знаете. Ее могут продержать несколько дней, а я не смогу без нее обойтись. Лучше бы я ничего не говорила!

Ее глаза наполнились слезами, она села на стул и стала судорожно рыться в карманах костюма.

— Возьми, — Иден протянул ей платок. Он неловко похлопал ее По плечу.

— Не плачь, Ли, — Лайза вытерла глаза и сжала руку Идена, глядя на него с откровенным обожанием.

Иден не галантно отдернул руку, а Эмили проворчала:

— Лучше бы ты сразу пришла ко мне, Лайза. Хотя я меньше гожусь в доверенные лица, нежели мой внук. Однако ты права в одном. Если только полиция не применит насилия, то ничего не добьется от Камау. А я не потреплю, чтобы запугивали моих слуг. Я сама поговорю с ним. После ужина он пойдет сегодня вечером со мной на обход. Это будет самое лучшее. Я часто беру с собой кого-нибудь из мальчиков. Это не вызовет подозрений. В темноте он лучше разоткровенничается. Они всегда так поступают. А теперь давайте пить чай.

Лайза не могла остаться, но Иден не предложил ее проводить. Постояв бесцельно несколько минут, она отвернулась от него, с обидой тряхнув головой, и пошла домой по длинной тропинке через сад, а Иден снова сел, уставившись в пустоту, не замечая, что чай совсем остыл. Он не старался затеять разговор, Виктория тоже молчала, тайком изучая его.

Прошедшие годы ничуть не уменьшили его красоты; хотя он стал старше, намного похудел, у глаз и на лбу появились морщины, потому что часто приходилось щуриться от яркого солнца, было абсолютно ясно: по крайней мере внешне он стал еще более привлекательным, чем шесть лет назад.

«Это несправедливо! — невольно подумала Виктория. — Как можно судить о человеке, если, кроме внешности, ничего не видишь? Что я знаю об Идене? Люблю ли я его как раньше?»

Эмили тоже не была расположена к беседе; она оттолкнула свою почти не тронутую чашку с чаем и решительно встала, заявив, что не собирается бездельничать весь вечер, а так как им опять нужно мясо для собак, она поедет в «лендровере» на охоту. Иден и Виктория могут поехать с ней.

Иден возразил:

— Ты только вымотаешься, трясясь в «лендровере», бабуля. Почему бы тебе не прилечь? Я поеду. Виктория может поехать со мной, если хочет.

Эмили озабоченно взглянула на племянницу и упрямо заявила:

— Я не желаю отдыхать, спасибо. Хочу выбраться из этого дома на свежий воздух.

— Ты хочешь сказать, что расстроена. Когда это случается, ты всегда садишься в машину и ездишь по окрестностям на большой скорости. Мясо для собак — просто отговорка, и ты это прекрасно знаешь! — сказал Иден.

— Ничего подобного. Тебе известно, что собаки съедают антилопу за четыре дня, вернее, то, что от нее остается, когда слуги отрежут себе лучшие куски. А свежее мясо не долго хранится в такую погоду.

Она тяжело сошла с веранды, а Иден обернулся к Виктории с печальной улыбкой.

— Ты должна понять нас, Вики. Мы все испытали шок. Жаль, что ты приехала в такое время. Как бы мне хотелось, чтобы ты оставалась в стороне от всего этого.

— Иден, у меня раньше не было возможности сказать тебе, что я очень сожалею о твоей жене. Но…

— Ладно, — поспешно ответил Иден. — Не надо об этом говорить. Слушай, Вики… — Он замолчал, покраснел и продолжил: — Время, конечно, неподходящее, чтобы говорить об этом, но я знаю, что поступил жестоко по отношению к тебе в прошлом. На то были причины… Ну да ладно, сейчас не надо. Просто я хочу сказать, что ужасно рад видеть тебя здесь. Я даже не мог надеяться, что ты приедешь, а нам здесь не хватает здравомыслящего человека. Ты права, бабуля нуждается в тебе. Она сильно сдает, и если мы не будем к ней внимательны, с нею случится удар или крыша совсем поедет. Постарайся, чтобы она немного забылась, хотя бы работой отвлеки ее.

Виктория ответила:

— Я сделаю, что смогу. Ты ведь знаешь.

— Да, конечно. Но это будет нелегко. Видишь ли, ты попала в самую гущу событий. Бабушка хочет думать, что теперь все закончится. Хотелось бы надеяться. Но мне не понравились слова Грега: «только первое убийство трудно совершить». Предположим, он прав и убийство Элис — это не конец, а начало? Послушай, Вики, если ты не хочешь здесь оставаться, то ты не должна этого делать. Я всегда смогу заказать тебе обратный билет.

— Тетя Эм тоже это говорила. Ты стараешься напугать меня, Иден. Или надеешься избавиться от меня?

— Конечно, нет. Насколько я тебя знаю, тебя нелегко напугать, и слава Богу. Поверь, что приятно иметь в доме человека, который не будет вскакивать всякий раз, когда открывается дверь или лист упадет с дерева. Я просто хочу, чтобы ты не чувствовала себя обязанной оставаться.

Он коснулся пальцем кончика ее носа. Это был знакомый ласкающий жест, он часто так делал раньше, это был только их жест. Виктория отшатнулась, как будто он ее ударил, и быстро ушла.

Эм и Иден ждали ее в «лендровере», когда она появилась минут через десять, и они отправились в открытую долину. Эм подстрелила антилопу, потом газель.

Когда они вернулись, уже стемнело. Эм объявила, что слишком устала и не будет переодеваться к ужину. Они ужинали в освещенной свечами гостиной, где со стены на них смотрели портреты умерших де Брет и Бомартинов. После ужина, когда Захария убирал со стола пустые кофейные чашки, Эм быстро сказала ему что-то на суахили.