Нора Вилсон - Глаза Лорен

— Эти коровы обращают траву в фунты привеса быстрее других пород. Они закаленные, крепкие и могут пастись и выживать где угодно. Они покладистые, с ними легко работать. И, кроме всего прочего, их мясо хорошо на вкус. Отличное мраморное мясо без излишков жира.

— Вот это да, неужели кто-то захочет разводить другую породу?

Кэл ухмыльнулся.

— Теперь вы меня понимаете.

У Лорен перехватило дыхание. Боже, эта его улыбка разила наповал. Прямо как у киноактера Денниса Куэйда.

— Ну что ж, ковбой, похоже, вы на верном пути к успеху, — добродушно начала подтрунивать она. — Скотоводческое ранчо, которое вы обожаете, и побочный бизнес, который должен вам помочь пережить трудные времена на рынке.

Его лицо мгновенно посерьезнело, в серых глазах появился холодок.

— Нет, я еще не добился успеха. И не добьюсь, пока вдвое не увеличу поголовье. Я не добьюсь успеха, пока не достигну хоть какой-то финансовой стабильности. — Он провел рукой по своим все еще влажным волосам, отчего они встопорщились. — Когда я смогу посмотреть своему старику в глаза и сказать ему, что он может подавиться моим ранчо, вот тогда я добьюсь успеха.

Горечь, явственно прозвучавшая в голосе Кэла, заставила Лорен насторожиться. Из его лаконичного повествования она не сумела понять, насколько переменчивы и непрочны отношения, связывающие его с отцом. Еще большее беспокойство вызывала явная неудовлетворенность Кэла своими достижениями. Лорен принялась осторожно подбирать слова.

— Успех — вещь относительная, Кэл. У вас здесь замечательное ранчо. Только потому, что вы не смогли превзойти отца в скотоводстве не следует преуменьшать своих заслуг. — Она накрыла его руку своей, чтобы подчеркнуть значение сказанного. — Вы не должны позволять, чтобы кто-то другой был мерилом вашего успеха.

Он вскочил на ноги. Двумя гигантскими шагами пересек комнату.

— Разве вы меня не слушали? Я сам определяю свой успех, при чем предельно просто и понятно. Будет достаточно, если я выиграю у своего старика в его же игру. — Он резко повернулся к окну и выглянул в него, хотя смотреть там было не на что, кроме огней главного здания ранчо. — Некоторые вещи измерить очень легко, и это одна из них.

Его коротко подстриженные волосы по-мальчишески стояли торчком, оттого что он беспрестанно запускал в них руки. Внезапно перед мысленным взором Лорен предстал образ молодого Кэла — беззащитного мальчишки, которому в жизни приходилось обходиться без материнской ласки.

Затем она представила его непокорным и упорным молодым человеком, бунтующим против холодной властности собственного отца.

Еще один образ, на этот раз наездника приятной наружности, чья красивая подружка сохраняла ему верность, когда он выигрывал, или старалась сохранять, когда он лежал в больнице.

Сердце ее болезненно сжалось, но не просто от жалости. Она восхищалась тем человеком, каким он стал, несмотря на все, что выпало на его долю. За эти несколько секунд Лорен приняла решение. Она знала, что ведет себя безрассудно, но она хотела этого мужчину. Она хотела отдать ему все, что имела, чтобы он понял, каково это — быть нужным и желанным.

И он хотел ее. Он не делал из этого тайны. Он не собирался ждать до бесконечности, не надеялся он и на постоянные отношения: Кэл знал, что рано или поздно ей придется отправиться домой. Ну и что в этом плохого?

Прежде чем мужество успело покинуть ее, Лорен встала и подошла к Кэлу. С бешено бьющимся от собственного бесстыдства сердцем она обняла его сзади. У него перехватило дыхание, и на какое-то жуткое мгновение ей показалось, что он вот-вот отстранится. Затем Лорен ощутила, как напряженность в нем сменилась чем-то другим. Она сильнее прижалась к нему, и он испустил сдавленный стон. Лорен с облегчением улыбнулась, пряча лицо в складках мягкой рубашки Кэла.

— Вы совершенно правы, — пробормотала она, испытывая подлинное наслаждение, оттого что он задрожал от нетерпения. — Некоторые вещи действительно легко измерить, например, как сильно я хочу заняться с вами любовью.

Кэл едва не подпрыгнул от радости, когда она обняла его. И только мягкое прикосновение ее грудей удержало его на месте. А потом Лорен произнесла именно те слова, которые он так страстно желал услышать: «Я хочу заняться с вами любовью».

Бреясь сегодня вечером, он репетировал перед зеркалом, какие слова скажет ей, чтобы вырвать у нее это признание, но теперь не знал, что ответить. Все слова куда-то исчезли.

Хитро улыбнувшись, он взял ее правую ладошку и прижал к груди.

— Чувствуете?

Она слегка вздрогнула.

— Такое ощущение, будто оно вот-вот выпрыгнет у вас из груди, — негромким шепотом произнесла она.

— Только если вы не позволите мне обернуться.

— Ох. Конечно.

Тепло ее тела отдалилось на мгновение. Она собралась опустить и руки, но он по-прежнему удерживал ее руку прижатой к своей груди. Ему было неудобно поворачиваться, но ни за что на свете он не отпустил бы ее.

При виде ее лица у Кэла снова перехватило дыхание. Желание обострило все черты и добавило краски на скулах. В ее синих глазах светилась душа. Ее теплая, щедрая, сострадательная душа.

«Она слишком хороша для тебя».

Эта мысль причинила Кэлу почти физическую боль. Он пользовался успехом у женщин, но все они были похожи на него, они просто приятно проводили вместе время. Лорен была другой. Он не понимал, откуда взялась такая убежденность. Эти другие женщины твердо знали, что им от него нужно и что они получат. Более того, они прекрасно знали и то, чего не получат. Он серьезно сомневался в том, что и Лорен знает это.

Он собирался дать ей шанс сохранить лицо. Кэл буквально чувствовал, что вот-вот с языка у него сорвутся нужные слова. Чтобы удержаться и не выпалить их, он запрокинул Лорен голову и прижался губами к ее губам. Черт, как же вкусно! Подобно греху. Подобно красному вину, и ночи, и женщине.

Кэл поднял голову, и слова вырвались помимо его воли, помимо жгучего желания, от которого сводило внутренности.

— Вы уверены?

Она погладила его плечи, затем ее руки скользнули ниже, задержавшись на поясе джинсов.

— Уверена.

Он прижался лбом к ее лбу тяжело дыша.

— Вы понимаете, что это всего лишь секс? Что не будет никаких жениха и невесты, никакого свадебного пирога, никакого счастья потом? — Он почувствовал, как она кивнула, но желал услышать ее слова. — И все равно хотите?

— Очень.

Это было все, что ему было нужно. Кэл с силой прижал Лорен к себе и закрыл ей рот поцелуем. Он получился жадным и бесконечным. Кэл забылся, потерял себя на долгое-долгое время — к действительности его привязывали только стук его собственного сердца и их учащенное дыхание.