Владимир Колычев - Рваные чувства

Кристина услышала шаги за спиной, остановилась, обернулась. Штагов шел к ней со стороны дома, громадой высившегося за его спиной. Валерий Семенович роста среднего, плечи отнюдь не широкие, но при этом он не казался маленьким на фоне большого дома. Властный, бесконечно уверенный в своих силах, взгляд прямой, спина ровная, походка твердая.

Он улыбнулся Кристине тепло, но как будто мимолетно. Куда больше, казалось, его радовал ее сын. И Алешка заулыбался, увидев его, потянул к нему пухлые свои ручки. Штагов показал ему «козу», взял на руки, прижал к себе. И не понятно, кого он больше любит, Кристину или ее сына? А может, уже и не любит ее. Не пристает к ней, не домогается, даже маслеными взглядами не раздражает, может, потому и нравится ей здесь, у него в гостях, и уезжать отсюда не хочется. Не зовет ее Илья, и не срывается она с насиженного места. Возможно, даже корнями потихоньку в чужую землю врастает. Да и какая она чужая, если все здесь исхожено вдоль и поперек? И Штагов почти как родной. Во всяком случае, заботится о ней, как отец о дочери…

– Как настроение? – спросил Штагов, возвращая Алешку на место.

– Хорошо, – кротко улыбнулась она.

– А чего так невесело? По Илье скучаешь?

– А вы что-то знаете про него?

– Ну, справки не наводил…

– Что с ним? – встревожилась Кристина.

– Да с ним-то хорошо. Я думаю, очень хорошо… Девчонка совсем еще молоденькая, шестнадцать лет едва исполнилось.

– Какая девчонка?

– А которую он изнасиловал… Ну, как бы изнасиловал… Лена ее зовут… Любовь у них…

– Любовь?! – Она не хотела в это верить.

– На хутор они уехали, там живут. Подальше от людских глаз. Чтобы люди не осуждали… Раньше в двенадцать лет замуж выдавали, но то раньше… Так она и выглядит на двенадцать лет… – Штагов хотел сказать что-то еще, но передумал и махнул рукой, обрывая самого себя. И без того много наговорил.

– На двенадцать лет… – унылым эхом отозвалась Кристина.

– Нет, если хочешь, можешь съездить к нему, поговорить. Может, я что-то не так понял. Что мне сказали, то и говорю. А слухи, они как воздух, двадцать процентов правды, остальное – азот.

– Вы хотите, чтобы я поехала к нему? – возмущенно спросила Кристина.

– А вдруг это неправда?

– Вы что же, прогоняете меня? – вдруг разрыдалась она, решив, что больше никому не нужна, и как тогда дальше жить?

Штагов испугался, подошел к ней, неловко обнял, и Кристина прильнула к нему, лбом уткнулась в его плечо. Ей нужна была отцовская забота и ласка…

– Ну что ты, глупенькая! – погладил он ее по спине.

– Не надо меня прогонять! – всхлипнула она.

– Я не прогоняю.

– Нет, прогоняете! А я не хочу!

– Успокойся, милая, никто тебя не прогоняет. Живи сколько хочешь… Если хочешь… Если тебе здесь не скучно…

– Не скучно. И мне очень нужно мужское участие. Я вижу, что вы настоящий мужчина. С вами спокойно, надежно…

Сказав эти слова и не дождавшись его реакции, Кристина резко повернулась к Штагову спиной, вцепилась в коляску и зашагала прочь.

– Ты далеко не уходи, – ласково сказал он ей вслед, – ужин скоро.

Кристина кивнула. Да, ей нравилось жить с Валерием Семеновичем, ужинать за одним с ним столом, спать в мягкой постели – пусть и в одиночестве, но в его таком замечательном и уютном доме. Ей нравилось чувствовать себя защищенной. И еще она хотела быть ему нужной… А у Ильи своя жизнь. Зачем она будет ему мешать?..

Или все-таки съездить к нему, поговорить? Может, еще не поздно вернуть все назад?..

Глава 11

Ветер с шумом ворвался в окно, хлопнув перекошенной форточкой, ткнулся невидимым носом в кадку с пшеницей – хотел выдуть из нее шелуху, но не смог. Зерно уже очищено, готово к помолу. Илья перекрестился, нагнулся, поднатужился, оторвал кадку от пола, под рывком жалобно скрипнула доска. Зерно с дробным стуком посыпалось в бункер на верхотуре мельничного постава. А жернова уже крутятся, трутся с глухим скрежетом, постукивают.

С жерновами пришлось повозиться – снимать их, подравнивать, подтачивать, углублять местами стертые бороздки, устанавливать, настраивать, балансировать. Ресурс практически уже исчерпан, еще немного, и толку от камней не будет, но где новые взять, Илья не знает. Вряд ли где их сейчас производят. Может, самому из песчаника выточить? Но где найти хороший жерновой камень?..

Нижний жернов лежит неподвижно, крутится только верхний, бегун. Зерна попадают в первый ряд углублений, бегут по широкому кругу, разрываются, разрезаются, сквозь узкий зазор переносятся во вторую полосу бороздок, там простора нет, камень уже не рассекает, а перемалывает – в муку…

Гудит, шипит и лязгает паровая машина, вращается вертикальный вал, постукивают жернова, идет работа – пошла мука по желобу, ссыпается в короб. Казалось бы, все просто, но Илья чуть не надорвался, возвращая механизм к жизни. Шестерни местами покрошились, пришлось новые заказывать, а это – деньги, время. Главный вал все крутиться не хотел, да и сейчас вращается с подозрительным скрежетом, как бы новые подшипники не посыпались от критической нагрузки…

Работает мельница. Илья пропустил одну партию зерна – на крупный помол, вторая – пошла на средний, третья – на мелкий. Все хорошо. Не зря он с балкой переключения режимов целых два дня возился.

Прекратился скрежет, шарики притерлись к роликам – тяжело крутится балка, вращая бегун, но спокойно, не дрожит, не вибрирует, значит, вразнос пойти не должна. Но еще рано праздновать победу. Подъемными механизмами заняться нужно, транспортировку и хранение готового продукта организовать, амбар в порядок привести. А очистка зерна, подготовка к помолу?.. И с мучной пылью решать нужно, не должно ее быть в помещении. Такая взвесь и на качество полученной муки влияет, а главное, может взорваться. Бах, и нет мельницы! Вместе с мельником…

С паровой машиной много проблем. Компрессия слабая, коэффициент полезного действия низкий, чадит, зараза, коптит. Да и угля на нее не напасешься… Надо бы дизельный движок поставить, но деньги на исходе.

Илья остановил механизмы, вышел из здания, хотел закрыть за собой дверь, но та вдруг затрещала и отвалилась. Прогнила рама, не на чем держаться петлям. Тьфу ты!

Он направился к своему любимому бревну, на котором уже сидела Лена. Венок из одуванчиков плетет, пальчики у нее быстрые, ловкие, да и сама она шустрая, работы не боится, в одиночку, считай, засеяла огород. Для огурцов рассаду растила, для помидоров – все это уже в земле, на грядках. Капуста, лук… Ну и колорадскому жуку будет раздолье. Только тете Рае уже ничего не обломится, ну, если только по доброй воле новой владелицы…

Так и не ушел Илья от Лены. Тянуло его к работе, и к дому он стал привыкать. К тому же и обмен на удивление быстро прошел – Лена и в наследство вступила, и владения разменяла. Свидетельство на мельничную усадьбу еще, правда, не готово, но договоры уже вступили в силу, остались только формальности.