Пленница миллиардера - Аманда Вин
Змея.
У меня сердце вниз падает от такой наглой откровенности. Я смотрю на Роберта, который сидит и общается в другой стороне огромного помещения. Он меня не видит, у него все хорошо.
Карина продолжает, и все за нашим столом ее внимательно слушают:
— Да, Роберт думал, что я его не видела. Но я как вышла, стала караулить, чтобы посмотреть, кто выйдет из номера. Вышел он. И меня отпустило еще больше. Я, конечно, по члену поняла, что трахает не старый хрыч, но что он хорош собой, меня успокоило. Тогда меня мучили угрызения совести. Теперь нет.
Я молчу, мне противен разговор, но две одинаковые блондинки продолжают спорить:
— Вот видишь, я же говорю, что Алиса особенная. Он тебя отпустил, а она у него на постоянной основе.
Я хочу остановить бесконечный поток слов и кричу:
— Зачем вы это делаете? Почему не уйдёте? Ради чего так живете?
На минуту все замолкают. Затем все дружно заливаются громким смехом, так что даже мужчины оборачиваются в нашу сторону.
Карина первая вставляет слово:
— То есть ты думаешь, что лучше? Или у тебя какая-то великая цель есть? Ну-ну, успокаивай себя.
Смеётся и никак не может успокоиться больше всех та, которая собирается в скором времени замуж. Я недоуменно на неё смотрю, она объясняет:
— Хоть меня и хотят повысить до статуса жены — все равно это то же самое. Выполнять работу, чтобы получать деньги. Отдавать своё тело в пользование. А у тебя какая цель?
— Нет у меня цели, — встаю и выхожу из-за стола.
Так гадко, как будто меня только что в грязь окунули. Неужели никто из них не мечтает о настоящей любви? О настоящем счастье и семье? Деньги, кругом только деньги.
Раньше я обвиняла мужчин в том, что существуют такие профессии, но сейчас я думаю, что женщины тоже виноваты. Они готовы продаваться.
И я была готова. Но цели у меня, действительно больше нет. Брата вылечили. Я могу перестать работать у Роберта. Вот только он меня не отпускает.
Я выхожу на улицу, вдыхают воздух большого города, легче не становится. Водитель отвозит меня обратно в отель.
Роберт появляется через пять минут после меня. Потому что я даже не успеваю прийти в себя.
Открывает дверь и спрашивает:
— В чем дело? Почему ушла?
— Я не хочу быть на приеме с этими девушками.
— Ты пойдёшь туда, куда я скажу. И не уходи без разрешения, мне тоже пришлось уйти из-за тебя.
Я сижу на кровати, Роберт наклоняется ко мне и видит мои слёзы.
— Что тебе сказали шлюхи? Зачем ты их слушаешь, у тебя своё мнение есть?
Поворачиваюсь к нему и кричу:
— А что, ты разве даёшь мне его проявлять? Это ты виноват, заставил меня жить такую жизнь, я ее не хотела!
— Ты хотела стать актрисой. Хотела?
— Да.
— Вот и стала. А то, что ты моя, это не обсуждается. Да, это я решил без тебя. Так будет всегда. И не надо делать такое лицо. Когда каждую ночь кончаешь, лицо у тебя совсем не страдальческое, и стонешь каждую ночь тоже не от горя. Тебе не на что жаловаться!
— Зачем тебе я? Там есть Карина, с которой ты тоже спал. Вот таскай ее везде, она будет рада, а меня отпусти. Я хочу это прекратить!
Роберт нервно ходит по комнате, затем резко останавливается и рычит:
— Вот черт, ты завела меня. Иди сюда. Я покажу тебе, как я трахал других, и ты сравнишь. Может, перестанешь после этого жаловаться.
Он подходит и берет меня за руки.
Я отмахиваюсь.
Роберт разворачивает меня к себе спиной, поднимает мне платье и разрывает трусики. Я упираюсь руками в кровать. Он резко и неожиданно в меня входит.
Я не знаю, как так получается. Мой разум возмущается его поведению, я презираю грубость, но, когда он начинает двигаться, я понимаю, что мокрая — всегда готовая его принять.
Он стонет, потому что тоже это замечает.
Его толчки резкие и быстрые. Он держит меня крепко за талию. Спрашивает:
— Нравится?
Все кажется унизительным. Он взял меня силой. Но может, потому что мое тело помнит все его другие прикосновения, знает, какое удовольствие я обычно получаю, поэтому и сейчас реагирует, как обычно? Не знаю. Я чувствую, что теряю контроль. Все приятные ощущения стягиваются в одну точку внизу живота. Мне не хочется, чтобы он останавливался. Я выпускаю стоны наружу.
Его толчки становятся медленнее, хотя он тяжело дышит. Он рвёт мое платье и откидывает его в сторону. Не думала, что такое дорогое платье можно так легко порвать. Я в одном бюстгальтере. Он расстёгивает его и облокачивается вперёд мне на спину, руками сжимает мою грудь.
Он больше не держит меня, я могла бы вырваться, если бы захотела, но я больше не хочу. Я хочу ещё.
Роберт целует мою шею, там, где ещё ни разу никто не целовал.
Он не двигается, а меня сжигают искры, я сама пытаюсь насаживаться на его член, ещё чуть-чуть и я достигну пика… Роберт опускает свою руку на мой клитор и двумя пальцами растирает его. То медленно, то быстро. Я широко открываю рот, воздуха не хватает, задыхаюсь. Кончаю. Через несколько сильных толчков слышу его громкий рык. Чувствую, как сперма разливается внутри и стекает наружу.
Я поворачиваюсь к нему. Роберт стоит, тяжело дышит и тоже смотрит на меня.
Я провожу рукой по его груди, хочу обнять. А он отстраняется и уходит, хлопнув дверью в ванную комнату.
Наверняка с другими у него было не так, как со мной. Мне хочется верить, что не так. Я действительно с ним не страдаю, наоборот, кажется, я по-настоящему в него влюбилась.
И он не продал меня шейху, если это правдивая история. Я должна была сказать спасибо, а вместо этого я его разозлила.
Глава 25
Роберт выходит из душа, я говорю ему:
— Прости.
Он молча одевается.
Когда уже собирается выйти из номера, бросает мне:
— Вечером надень красивое платье, будем плавать на яхте с моими деловыми партнёрами.
— Хорошо, — отвечаю послушно.
Я тщательно готовлюсь к вечерней прогулке. Крашусь ярче обычного, надеваю длинное, блестящее платье, ни разу его ещё не надевала, считала, что
