Анна Малышева - Разбитые маски

На полу все еще валялись пакеты с вещами. Один был распотрошен, оттуда доставали вещи Виталия.

Другие остались целы. В одном из них она хранила собственные вещи, в том числе розовый халат, который непонятным образом оказался в ее спальне. Она сразу опознала этот пакет, он отличался от других тем, что сбоку на черном пластике была дыра, и она собственными руками заклеила ее скотчем, чтобы внутрь не пробралась моль.

Скотчем был стянут и верх мешков. В том числе и этого. Но… Борясь со слипшейся черной лентой, она нахмурилась. Что-то не так. Она привыкла расправляться с мешками проще. Этот же никак не желал поддаваться.

Ольга сломала ноготь, ругнулась и оглядела остальные мешки, валявшиеся у ее ног, точно дрессированные тюлени. Когда-то она купила их в хозяйственном магазине, прельстившись размерами и плотностью. На самом деле мешки предназначались для большого количества мусора, потому и были сделаны из черного жесткого пластика. Но молодая хозяйка решила, что именно они как нельзя лучше подойдут для хранения вещей.

– Не то, – пробормотала она. – Совсем не то.

Остальные мешки (счетом четыре) были залеплены прозрачным, довольно податливым скотчем. Она разрывала его одним движением руки. Этот же, пятый, отличался от остальных.

– Это сделала не я.

Ольга подняла с пола обрывок черного скотча, срывая который и сломала себе ноготь. Таким пользовались строители, она хорошо это помнила. Рулончик этого скотча должен лежать на лоджии. Она с закрытыми глазами смогла бы показать, где именно. И была уверена, что никогда не притрагивалась к нему.

Она осторожно раскрыла пакет, будто опасаясь, что оттуда может выползти змея. Вытряхнула вещи на пол. И еще раз убедилась в том, что когда-то очень хорошо рассортировала старые тряпки. От них исходил сладкий запах лаванды, и даже сквозь целлофан Ольга могла увидеть, что вещи превосходно сохранились.

«Их стоит выбросить, – неожиданно подумала она. – Это привычка девочки, выросшей без отца, на нищенскую мамину зарплату, ничего не выкидывать, откладывать вещи на черный день, чтобы перешить, переделать. Я все это выброшу».

Розовый халат хранился где-то в недрах этого пакета. Пакета, к которому уже давно никто не прикасался, не считая самой Ольги. Она сходила на кухню, сгребла халат в охапку и глубоко вдохнула его запах. Пахло лавандой. Нет сомнений, его совсем недавно достали из мешка.

"Но что же это значит? – Она машинально опустила халат обратно в пакет. – Кто достал его оттуда? Когда?

Пожалуй, именно в тот день я давала последний урок. Утром встретилась с Ириной, а вечером халат уже ждал меня в спальне. Его мог достать Виталии. Что очень вероятно, так как он к этому времени уже околачивался где-то поблизости и хорошо знал, что я храню летние вещи на антресолях. А они ему были очень нужны. В такую жару разгуливать в теплых брюках – сущая пытка. И потом, появление этого халата должно было подготовить меня к чему-то необычному, к повороту в судьбе, напомнить о многом… – Она сама себя оборвала:

– Нет, это на него не похоже! Он бы просто оставил записку, если побывал тут. И потом, как он попал в квартиру в мое отсутствие? Виталий сказал, что потерял ключи. Рабочих в тот день не было. Уходя, я заперла дверь. Никто не мог сюда войти!"

– Илья мог, – произнесла она вслух. И сама испугалась звука собственного голоса. – К тому времени он уже присвоил себе ключи.

«Мне как-то не верится, что он может рыться в моих старых вещах, но факт остается фактом – это мог сделать только он».

Что из этого следовало, она не успела уяснить. Ее мысли прервал телефонный звонок. Ольга взяла трубку и услышала незнакомый мужской голос. Это ее не насторожило, она привыкла слышать такие голоса. Мог звонить кто-то из приятелей Виталия, то ли затем, чтобы узнать вести о старом друге, то ли из других побуждении. Некоторые из них все еще не оставляли надежды снискать ее внимание.

Но этот голос был слишком официален для дружеского.

– Можно Владыкина Виталия Ивановича?

– А он только что ушел, – машинально сообщила Ольга. И тут же опомнилась. – Кто говорит? Нужно что-нибудь передать?

Голос запнулся. Он был не уверен в том, стоит ли продолжать разговор. Ольга напряженно повторила вопрос. Про себя она твердила: «Он знает, что Виталий вернулся! Кто-то уже узнал! Кто?»

– С кем я разговариваю?

– Это его жена.

– В таком случае запишите телефон, пусть он сразу перезвонит, как вернется.

Она едва успела найти ручку, голос продиктовал московский номер, и тут же раздались частые гудки. Ольга раздраженно положила трубку – собеседник так и не представился.

Не успел он появиться, как тотчас начались звонки. Виталий как будто и не выпадал из прежней жизни. Это ее бесило, но она толком не понимала почему. То ли потому, что он перенес разлуку намного легче, чем она. То ли по другой причине… Он просто стал чужим, и когда его позвали к телефону, она испытала то, что чувствует любой человек, когда снимает трубку и понимает, что абонент ошибся номером.

На самом деле торопиться ей было некуда. Сегодня у нее был только один урок, да и то в пять вечера. Ученица достаточно старательная, чтобы стоило с ней возиться, и достаточно бездарная, чтобы у Ольги каждый раз появлялось ощущение, что она напрасно берет деньги с ее родителей.

Она достала из шкафа старую записную книжку мужа, нашла телефон Костика. Набрала номер. «Если Илья поехал из аэропорта прямо к нему, есть шанс застать его там».

Ей ответил мужской голос. Она не звонила по этому номеру так давно, что даже не узнала хозяина. Попросила Костю и услышала, что именно с ним имеет честь разговаривать.

– Это Ольга Владыкина, – представилась она. Новая фамилия все еще была ей слегка непривычна. Она выговаривала ее со смутным ощущением вины, как если бы донашивала платье за старой женой.

– Оля? Здравствуй, что…

– Илья не у тебя? – перебила она. В последние дни у нее появился новый дар – перебивать собеседника.

– Илья? – медленно проговорил он. – Почему он должен быть у меня?

– Ну потому, что он…

Она не договорила. Собеседник тоже умел перебивать.

– Я не видал его полгода, – сказал Костя. – Он что, вернулся из командировки?

Последовало еще несколько вопросов, на которые Ольга не смогла ответить. Она с трудом выбрала момент, чтобы извиниться за непростительную ошибку и повесить трубку. Голова шла кругом. Что-то было не так.

«Что-то! – издевательски сказала она себе. – Он всего-навсего мне солгал. Утверждал, что из аэропорта поехал прямо к Костику. Что узнал о моих приключениях от него. Назвал Костю, будто знал, что я давно с ним не общаюсь, был уверен, что у меня нет его телефона и я не смогу ничего проверить. Но телефон у меня был. Я никогда ничего не теряю».