Айриш-бой для сицилийца. Часть 2 - Джеки Бонати
Утром их разбудил деликатный стук в дверь.
– Мм… кажется, принесли твой костюм, – отозвался сонно Том, не открывая глаз.
– Сейчас открою, – потянувшись, Энди поднялся, зевнул, заглянул в ванную за халатом и только после этого открыл.
Как оказалось, доставили не только одежду, но и завтрак.
– Ну что, подходящий костюм? – спросил из недр постели Том, все еще отказываясь просыпаться и вставать.
– Потом узнаем, – Энди на ходу выпутался из халата и завалился на кровать, частично придавив к ней Тома. – А ещё там завтрак.
– А мы разве заказывали завтрак? – удивился Том, зевнув и посмотрев на Энди. – Я не помню.
– Нет, не заказывали, – он покачал головой, пробираясь под одеялом к телу Тома. Чмокнув его в нос, Энди потянулся губами к его шее. Комнату уже заливало утреннее солнце, напитывающее светом волосы Тома.
– Кажется, к кому-то вернулось игривое настроение, – улыбнулся Том, ощутив его настрой. – Хочешь до завтрака успеть пошалить?
– Если ты ставишь вопрос таким образом, кажется, завтрак тебе важнее, – прищурился Энди, приподнявшись над ним.
– Просто мой завтрак это ты, – рассмеялся Том, притягивая его к себе за шею и целуя.
Адриано с удовольствием ответил на поцелуй и перекатил на себя Тома, заодно окончательно выпутав его из одеяла.
– Хочешь, чтобы я был сверху? – улыбнулся Том, усевшись ему на бедра и со вкусом потянувшись.
– Не имею ничего против, – Энди с удовольствием провел ладонями по его груди, обласкал бедра. – Только у нас смазки никакой нет, наверное…
– В моей сумке. Дотянешься? – Том кивнул на шелковый мешочек, лежавший на тумбочке.
– Серьёзно? – прищурился Адриано. – Не смотря на размеры сумочки, ты решил, что смазка – слишком ценная вещь? – он игриво ущипнул Тома и, дотянувшись до тумбочки, подтянул мешок за шнурок.
– Там просто маленький флакончик, – засмеялся он, хотя обычно в сумке носил таблетки от головной боли, деньги и прочие нужные мелочи. – Я же у тебя предусмотрительный.
– Чертовски! – Энди охотно с этим согласился.
Получив в руки флакончик, он вылил на пальцы немного масла и придвинул Тома поближе к себе, чтобы дотянуться до дырочки.
– Какой же ты красивый!
– Ты ужасный льстец, – Том знал, что он заспанный и нечёсаный, но ему все равно было приятно. Он и сам считал Энди с утренней щетиной чертовски красивым.
– Что за глупости? – возмутился Энди, пока только потихоньку массируя дырочку, хотя она не была совсем тугой – дорвавшись друг до друга, пару раз они едва не попадали в неловкие ситуации в доме Томаса. – Ты просто не видишь себя со стороны – как светятся твои волосы, как блестят глаза.
– Продолжай, мне нравится ход твоих мыслей, – простонал Том, потираясь своим вставшим членом об его.
– А ещё мне нравится, что ты стал чуть шире в плечах, теперь ты самый красивый в мире молодой мужчина, – Энди уже ввёл в него два пальца, лаская и растягивая.
– А я думал, тебе нравится моя круглая попка, – подмигнул ему Том, оглаживая его грудь и пресс.
– А я разве сказал, что у тебя не круглая пока? – возмутился Энди. – Разумеется, люблю я тебя не за неё, но она, к счастью, на месте, и по-прежнему очень радует меня! – он растягивал Тома уже тремя пальцами.
– Я хочу тебя, Энди… – прошептал ему Том, уже не в силах терпеть дольше. – Пожалуйста, давай скорее…
– Думаю, ты уже готов, – Энди мягко вынул пальцы и шлепнул его по ягодице, а потом поддержал половинки. – Давай, Томми!
Усмехнувшись, Том придержал член Энди и направил его в себя. Тот скользнул внутрь, и Том довольно застонал, ощутив его глубоко в себе.
– Да… вот так… – прошептал он довольно, начиная покачивать бедрами.
Энди по-прежнему поддерживал его ягодицы, он помог Тому плавно опуститься и переместил ладони на бедра, на одном накрыв переливающегося дракона.
– Мой Томми, – он согнул ноги в коленях и чуть подкинул бедра.
– Ты снова сделал меня… ненасытным, – простонал ему Том, поглаживая то его, то себя.
– А я думал, ты меня, – Энди обнял его за шею и потянул к себе, чтобы поцеловать. Его бедра понемногу стали двигаться все резче.
– Похоже, что мы оба… друг друга… – предложил компромисс Том, склонившись и застонав громче. – Сильнее, Энди… – попросил он.
– Мой ненасытный Томми, – у Энди в груди словно надули воздушный шарик, от головы до пят его наполнило чувство эйфории от осознания, что Том такой из-за него и будет всегда только его.
Он задвигался еще быстрее, сжав ягодицы Томаса, чуть фиксируя его. Том мог на это отвечать только стонами, охами и ахами, он цеплялся ногтями за плечи Энди и понукал его, как коня, требуя еще больше.
– Я почти… я скоро, – простонал он через некоторое время.
– Помочь… тебе? – выдохнул в его плечо Энди, теперь двигаясь в четком и резком темпе, ускориться он не смог бы уже чисто физически.
– Н-нет… я хочу так… – отозвался Том, подмахивая бедрами все быстрее и быстрее.
– Мой талантливый соловей, – Энди прижал его к себе изо всех сил, и ему казалось, что сердце Тома бьется у него в груди. – Сейчас, Томми! – охнул он и кончил.
Том догнал его через пару мгновений, забрызгав ему грудь своей спермой и обмяк, растянувшись поверх.
– Боже… да… так хорошо… – прошептал он, тяжело дыша.
Энди пока и вовсе не мог ничего говорить, только тяжело дышал и бездумно перебирал чуть намокшие от пота рыжие локоны. Даже казалось, что теперь и умереть не жалко, если дон Мазари примет такое решение.
– Ты живой там? – Том поднялся и посмотрел на него. – Или я тебя придавил?
– Ляг обратно, – проворчал Энди, потянул его на себя, и как только локоны снова упали на его лицо, расплылся в блаженной улыбке. – Я как раз подумал, что готов умереть.
– Боже, опять ты об этом, – закатил глаза Том. – Я вот только перестал об этом думать. Я хочу жить. Нормальной и счастливой жизнью.
– Значит, будем жить, – пообещал Энди и начал целовать его в шею. – Позавтракаем?
– Да, в постели, – кивнул Том, поднимаясь над ним и усмехаясь. А потом голышом пошел за тележкой и прикатил ее к кровати. – Кофе еще даже не остыл.
– И это прекрасно! – поскольку Энди смотрел на его ягодицы, было не понятно, что именно его радует.
Хотя, как истинный итальянец, он и горячему кофе был искренне рад. Они неторопливо и вкусно позавтракали, угощая друг друга и немного дурачась, что послужило объективной причиной, задержавшей их в постели.
В фойе они спустились только через час.
– Мы из семьсот
