Инстинкт Убийцы. Книга 3. Остров Черной вдовы - Элеонора Бостан
Допросить пилотов он не мог, они погибли на острове, а от военных он мало что добился, они не занимались ни погрузкой, ни доставкой. Правда, один толстопуз в тот день как раз спорил с пилотом по поводу количества топлива, которое они могли дать, вертолет прилетел не по плану, из-за урагана Аде требовалось внеочередное вливание горючего. И тут снова в глаза – при наличии опыта и интуиции, а Вадим не мог пожаловаться на отсутствие ни того, ни другого – бросалась одна мелочь: на склад ходил охранник, а пилот, прибывший с ним, отлучался в сортир в маленьком ЦУПе, то есть вертолет оставался без присмотра.
Если я бы смог, значит, и кто-то смог, снова подумал Вадим, кто-то, нацеленный на результат, намеревающийся любой ценой попаcть на остров и… что? Убить Паучиху? И снова он горько пожалел, что место преступления и все возможные свидетели исчезли, канули в небытие. Значит, надо выжимать максимум из того, что есть, строго сказал он себе, и прежде всего, еще раз тряхнуть этого жирного повара. Убийца – если он был – был в доме, а повар сам сказал, что Ада отпустила его и пошла спать. Вот кто мог открыть ту дверь на пост охраны… И вот кто мог уплыть с острова. Неожиданный третий человек, таинственная личность, возможно, существующая лишь в его теории.
Базу он покинул с еще большим количеством вопросов и неприятной тяжестью в груди.
– А теперь еще раз, детально, минута за минутой, – медленно и с нажимом проговорил Вадим, оказавшись снова в тесной комнате для допросов, – я хочу знать, что ты делал в тот вечер. И никаких общих фраз типа «да ничего особенного, закончил дела и лег спать». Я хочу знать каждый твой шаг, каждый шорох, который ты слышал. Это ясно?
Вадиму не давал покоя и еще не менее важный вопрос: как возможный чужак проник в дом? Ладно, допустим, на остров он попал в вертолете. Но как он мог передвигаться по острову с такой системой охраны? И самое невероятное – как, как черт возьми, он смог бы попасть в дом? Но по всему выходило, что как-то попал.
Повар, уже начавший понимать, что он здесь не совсем «гость», послушно повторил свою историю, слово в слово, ничего нового. Однако в свете новых деталей Вадим посмотрел на некоторые подробности по-другому. Например, этот толстяк сказал, что сидел в кладовке, ждал спасателей или ангела с небес, тогда-то он и мог пропустить чужака, расхаживающего по дому и открывающего двери. Как открывающего? Снова тупиковый вопрос. Но эти простые вопросы без ответов навели его на новую мысль – чужаку кто-то помогал. Кто-то свой, знающий систему охраны, хотя бы примерное расписание полетов, и самый главный секрет: как попасть в дом. Кто-то открыл «дверь» чужаку, и этот жирдяй либо был самым везучим из людей – убийца прошел мимо него и вышел, оставив дверь открытой, действительно, от кого ее теперь закрывать? А повар тем временем отсиделся в кладовке и вышел, чтобы покинуть дом вслед за убийцей.
Либо он сам ему и помогал. Вадим был бы круглым идиотом, если бы такая мысль не пришла ему в голову. А он не был.
Толстяк был жив, он каким-то образом вышел из превратившегося в замурованный склеп дома. И он жил с Адой, он вел все ее хозяйственные дела. Конечно, он знал расписание полетов, но она вдруг сократила их количество, потому что что-то узнала, но не знала, откуда ждать удара. И как всегда, удар пришел от того, на кого никогда бы не подумали. Классика.
А Роман? Какая роль во всей этой эпичной истории отведена ему? Он тоже мог помогать чужаку, но зачем? Убивать он и сам прекрасно умел. Умер ли он на острове, убит незваным гостем или уплыл под шумок в этой капсуле? Любопытство сводило с ума, как нестерпимый зуд. Но расследование, сделав круг, снова вернулось к началу, правда теперь с бОльшим количеством фактов, жизнь – это спираль, ты неизбежно приходишь в ту же точку, но либо уровнем выше, либо ниже. Повар снова стал главным подозреваемым, Вадим чувствовал, что в истории толстяка что-то скрыто, больно уж гладко всё получалось. А если он и не помогал убийце, то уж точно что-то видел или знал и теперь молчал из страха. Это если отбросить теорию сговора, а Вадим пока что ставил именно на нее.
Помимо отсутствия улик и самого места преступления, подтвердить или опровергнуть слова повара никто не мог – он был единственным выжившим из дома, охранник, спасенный в этой волшебной пятерке, никогда не бывал в самом доме, а в ту ночь вообще был в своем коттедже. Не было никакой возможности найти хоть какие-то улики, и это страшно злило. А пресса, успевшая уже познакомить страну со спасенными счастливчиками, только осложняла работу, без длинного носа общественности Вадим давно бы засадил повара и всю эту островную компанию в самую глухую клетку и допросил бы по-настоящему… Начал бы он с пары «отрезвляющих оплеух», обрисовал бы им далеко не радужные перспективы, а потом, возможно, перешел бы на химию и психические воздействия. Что ж, может, у меня еще будет такая возможность, подумал он, снова выходя ни с чем из комнаты для допросов, становясь еще злее. У него просто руки чесались развязать язык этому жирному говнюку, чем упорнее тот стоял на своей версии событий, тем больше Вадим понимал, что там что-то скрыто. Может, он всего лишь видел свою хозяйку, пробегающую с чемоданом к капсуле, пока вокруг начинался Армагеддон… но то, что этот пухляк знает больше, чем говорит, бросалось в глаза.
Но он привык работать с тем, что имелось, пока навозным жукам, населяющим просторы страны, были интересны эти пятеро, он не мог их тронуть, но популярность – самая неверная спутница, бросающая так же быстро и внезапно, как и полюбила, так что ему надо было просто подождать. А ждать он не любил больше всего. Радовало то, что в этом деле было слишком много хвостов, было на что отвлечься. И пусть ураган тоже сыграл против них, на побережье всё еще было полно людей, кто-то мог что-то видеть, что-то знать, а уж копать Вадим умел. Оставалось только просеять тонну этой пустой породы, чтобы найти крупицу золота. Мне нужно только взять след, думал он, собирая команду на инструктаж перед «выходом в массы», а этот жирный повар пока пусть маринуется, потом послужит еще одним
